— Тебе бы в комментаторы пойти, — просипела придавленная Семеновна. — Озеров, небось, на том свете от зависти рыдает
[93]. Да отодвиньтесь вы, что вы давите, я так понимаю, сейчас на нас никто не нападает. Подвинься, говорю, потом за сиськи подержитесь, дышать же нечем.
— Куда!!! — прервал ее монолог повернувший голову в другую сторону Митрич. — Тортик, ты что делаешь, скотина тупая?! Андрюха, давай один, я малость тортикова кальмара продамажу, а то без танка останемся.
Минуты через три все было кончено. Когда рухнул последний «кальмар», а запыхавшийся Андрюха стянул шлем и вытер лоб, Митрич кинулся к нему и обнял нашего возмужавшего пацаненка. Потом, застеснявшись, взлохматил ему волосы и хлопнул по плечу.
— Ну ты и монстр, сынку. Троих ушатал. А я уже, грешным делом, думал все, накрылся данж, не выгребем.
Он внимательно вгляделся в безжизненное тело и прочитал по слогам:
— Ло-ми-кость, 5 уровень. Да что за наркоман сценарий для данжа писал? То облизьяны у него, то мравольвы, теперь вот «ломикость» какая-то. Я тоже такую дурь хочу. Ну да и хрен с ним, давай, Нин, потроши. Посмотрим, что скрывает это чрево.
Чрево скрывало всякий грошовый мусор, как, впрочем, и второе чрево, и третье. И только из последнего лутнулось копье, причем не медная дешевка, вроде найденной под подстилкой у обезьян, а хороший, годный инструмент с весомым плюсом к урону.
— Вот это подарочек! Тысяч на двадцать на аукционе потянет, — обрадовалась немка.
— Что-то копья зачастили, — почесал нос Митрич. — К чему бы это?
— Я на четвертом уровне новую абилку не брал, и со старыми-то едва все успевал в последнее время, — встрял в разговор я. — А там, между прочим, среди других и «ловля острогой» была. Может, это мне намекают, что скоро третью золотую рыбку выловлю?
— Точняк! — разволновался Митрич. — Стопудово именно так все и обстоит. Свет, ты же сама говорила, что рандом
[94] нам ворожит в последнее время. Бери, Мить, острогу, пока суть да дело нужные умения на ней прокачаешь, а потом, как полный акк от рыбки получишь, на копье перейдешь. Семеновна, ну нафиг копье продавать, давай Мите отложим.
— Ага, — ядовито откликнулась старушка. — Вот сразу видно, что охотничек. Уже и шкурку неубитого медведя поделил, и советов всем надавал. Вот когда закроет Митя квест с рыбками, тогда и будем думать, а пока деньги морозить не дам. Да и куда оно ему, оно с 10 уровня! И вообще, вы сначала данж пройдите, аники-воины.
Проходить данж пришлось долго. Сначала нас долго тревожили ломикости, причем один из осьминогов, поймав Митрича на уходе, сломал ему ногу. Бедный Андрюшка с его «эмбриональными лекарскими навыками», как их обзывала Семеновна, выдоил из себя всю ману до капли, прежде чем наш охотник смог хотя бы немного наступать на поврежденную конечность. Когда мы углубились еще ниже, сухопутных осьминогов сменили огромные змеи с гигантскими, практически моржовыми клыками. Назывались они совсем уже несуразно, одонтотураноны, и подозрения Митрича в наркоманских наклонностях сценариста локации окончательно укрепились.
Укрепившись, они немедленно трансформировались в эмоциональную речь, переполненную экспрессивными выражениями. Резкости выражений в немалой степени способствовало то обстоятельство, что противниками одонтотураноны оказались очень неудобными. Ничуть не менее «толстые», чем ломикости, змеи двигались гораздо быстрее и прошли мы их исключительно потому, что одонтотураноны были убежденными индивидуалистами. Они безмятежно ползали за пределами агрозоны, пока Митрич с Андрюшкой «разбирали» их собрата, не обращая на смертоубийство ни малейшего внимания.
И вот, уже практически дойдя до финала, мы, похоже, приземлились навсегда. Едва переступив порог громадной пещеры, в которой, судя по всему, и проживал рейд-босс
[95], наши вояки сразу же попадали в агрозону двух мерзких тварей, которых наркоман обозвал «долезря». Представьте себе огромного быка с кабаньей головой, увенчанной целым веером острых, как новые гвозди, рогов. Роскошная черная грива свисала едва ли не до земли, а поскольку долезри обычно бродили по залу, уткнувшись пятачком в землю, пышная челка практически скрывала их морды. Как выяснилось, долезри были буквально нашпигованы всякими пакостями, неправдоподобно быстрые для такого огромного тела, они кусались, бодались, лягались, любили ударить крупом как таран, ударом хвоста сбивали с ног даже закованного в тяжелую броню Андрюшку. В довершение всего твари обладали ядовитым дыханием, вешавшим неслабый дебаф, а посмотрев им в глаза, игрок получал ослепление на 30 секунд.
В общем, спасало наших бойцов только одно — стоило им выскочить за пределы пещеры, как звери тут же переставали агриться и вновь утыкались пятачками в землю. Было сделано уже шесть попыток, и все они закончились одинаково — позорным бегством «на красной черте». Причем один раз Митрич вытащил увлекшегося Андрюшку, что называется, на последнем издыхании, у того оставалось буквально 3–4 хит-поинта.
— Бычары позорные!!! — уже даже не орал, а тихо ворчал Митрич. Оба наших бойца сидели, устало прислонясь спиной к стенке коридора и ждали, пока восстановятся HP
[96]. — Вот и аукнулся нам, блин, неполный состав. Нам бы еще одного бойца, мы бы их махом сложили. Самое обидное, уже и понятно, как их валить надо, но совсем чуть-чуть каждый раз не хватает. Последние два раза мы выскакивали, когда у них меньше десяти процентов оставалось, совсем малость не добили. Эх, нам бы подкрепление или хотя бы уровень поднять, хватило бы.
— Уровня не будет, сами же знаете, — отозвался «сын полка». — Вы с Тортиком седьмой только что после змей взяли, а у меня до одиннадцатого еще четверть полоски.
— Да знаю я… — безнадежно махнул рукой Митрич. — Обидно просто, нам бы чуть-чуть добавить и сложили бы их. Мал-мала мы с тобой опаздываем, немного не дотягиваем. Жалко, во второй раз положить не удалось, почти уделали же. А теперь чем дальше, тем труднее будет.
— Почему? — удивился Андрюшка. — Наоборот вроде, мы теперь типа знаем, что делать, все вроде понятно. Рано или поздно получится.
— Устали мы с тобой, внучек, а дальше усталость только накапливаться будет. Не физически конечно, какая здесь физическая усталость, когда просто вырубаешься и все. В голове усталость накопилась, тормозить начинаем. И чем дальше, тем хуже будет. Еще пара попыток максимум, а потом можно и не дергаться, не поспав несколько часов. Вот такой вот цугцванг получается.
