— Чего получается? — удивился Андрюшка.
— Ты что, в шахматы никогда не играл? — в свою очередь удивился Митрич.
— Нет, — честно признался наш барин. — Я только знаю эта… Что конь типа буквой «Г» ходит. Меня отец один раз пытался научить, но я только про коня и запомнил. Он рукой махнул, сказал что я балбес и ушел.
— Балбес и есть, — согласился Митрич. — Цугцванг, юноша, это такая позиция на доске, когда какой ход не сделай, только хуже будет. Так и нам. Сидеть здесь смысла нет, а пройти не можем. А потом или перенервничаем и ошибок наделаем, или просто затупим от усталости. И все, слив.
— Слышь, военный, ты вот много умных слов знаешь, — вступила в разговор Семеновна. — А такие слова как «нейроны», «аксоны» и «дендриты»
[97], еще помнишь?
— Ты это к чему? — мгновенно вскинулся капитан.
— Сам знаешь, — отрезала экс-старуха. — Чай не дурак, хоть и косить под него любишь. Все ты понимаешь, гонору только в тебе много.
Митрич озадаченно помолчал, потом не выдержал:
— Ты на что это намекаешь, карга старая?
— А на то! Быстродействие нейронов в коре головного мозга от чего зависит, пенек армейский?
До Митрича, судя по всему дошло. Он сначала налился гневом, а потом вдруг просиял, вскочил и, подхватив Семеновну, звонко чмокнул ее в щечку.
— Ты гений, Нинка! — крикнул он. — Действительно, это может сработать, клизма ты медицинская! Так ты что, решила, что я все понимал, но из гонора меняться не хотел?
— А кто вас, мужиков, знает, — отмахнулась пристыженная врачиха. — Вы ж все лучшие в мире охотники на мамонтов, к вам на простой козе не подъедешь.
— Ну и дура! — Митрич по-прежнему сиял. — Запомни раз и навсегда: для меня главное, дело. Было, есть и будет. Дело надо сделать, а уж кому потом звезды на погоны падать начнут, это вопрос десятый. А про это… Как на духу, не подумал. Сама знаешь про здешний морок с молодостью. Забываем мы здесь, кто мы есть, молодыми себя ощущать начинаем. И мы с Митей, и вы со Светкой. За что, боюсь, однажды дорого заплатим.
Андрюшка, как в школе, поднял руку.
— Вы про что? — только и смог выдавить из себя он.
— А про то, мой юный друг, — елейным голосом ответил Митрич, — что сейчас мы пойдем внутрь, валить этих двух гадов. Вот только командовать буду не я, а ты. Права Нинка, мы проигрываем из-за того, что я торможу. Тебе 19, мне 82, а бой этот, чисто на быстроту реакции. А внутри этого шикарного виртуального тела затаился все тот же древний старикашка, который в некоторых вопросах по любому уступает более юным особям. Мозги, короче, у меня уже старенькие и работают медленнее твоих. Хотя и мощнее! — не удержавшись, добавил он.
— В общем, не сцы, боец. Тактику этого боя ты усвоил не хуже меня, верти башкой, следи за обстановкой и командуй сразу же, не тупи. Все у нас получится, не боги горшки моют.
— Обжигают, — машинально поправил озадаченный Андрюшка.
— И не моют, и не обжигают. Не по чину это им, танк клопов не давит. Что сидим, командир? Давай, доставай свою железку и командуй «В атаку!».
Бой получился красивым. Андрюшка быстро вошел в роль и покрикивал на Митрича не хуже ротного старшины. Когда рухнул первый свинобык, девчата, наблюдавшие за схваткой из коридора, устроили такой визг, что любая свинья моментом бы заработала комплекс неполноценности. Завалить вторую дорезрю было уже делом техники, и через пару минут поле битвы осталось за нами.
Мы вопили «Ура!!!», Андрюшка растеряно улыбался, Тортик восторженно квакал. Но не успел Митрич опустить свой лук, как из темноты пещеры выступила неправдоподобно огромная фигура.
Рейд-босс.
— Стоять! — звонко закричал Андрей. — Не выходим, вдруг бычье на респ пойдет. Сразу босса делать будем!
[98]
Прода 10
Рейд-босс был огромен. Нет, не так. Он был подавляюще велик: Митрич с Андрюшкой были ему, как то море, по колено. И еще он был мамонтом.
Самым настоящим мамонтом, вполне соответствующим древней формуле настоящего мужчины: «могуч, вонюч и волосат». Коричневая свалявшаяся шерсть, большая лобастая голова, мощный хобот и ноги-тумбы. Разве что желтые бивни были прямыми, а не загнутыми кверху. Над головой у него гордо реяла надпись, «Индрик».
Индрик, индрик… Что-то знакомое…
— Погнали! — закричал Митрич и послал Тортика вперед. — Погоди, Андрюха, не лезь, пусть черепушкин агро наберет.
Мы втроем, стоя в коридоре и затаив дыхание, наблюдали за схваткой. Картинка была довольно сюрреалистичной, не дать, не взять таракан, дразнящий кота. Очень ловкий и быстрый таракан, надо сказать. Наш пет с нечерепашьей быстротой носился вокруг огромного босса, ловко уворачиваясь от ударов хобота, покусывая противника за ноги, квакая, и время от времени нанося ему появившийся на седьмом уровне «таранный удар». Проку от этого, впрочем, было немного, бар жизни индрика едва дрогнул, уменьшившись на жалкие полтора процента.
— Пора! — крикнул Митрич, вновь взявший командование на себя, и в бой вступили наши основные силы. И тут обнаружилась первая неприятная особенность босса: индрик, похоже, обладал бронированной шкурой. По крайней мере, стрелы Митрича ее не пробивали, а, нанеся смешной урон в 5–6 HP, бессильно падали на землю. Нашего охотника, впрочем, это мало смущало.
— Нормально! Курочка по зернышку клюет, а весь двор засирает. Главное, что он медленный, как подъем с похмелья и регенерации никакой. Убийство будет неторопливым, но неотвратимым, как торжество коммунизма во всем мире. Давай, Андрюха, сзади под коленками руби, там сухожилия.
В общем, бой был очень скучным. Здоровье монстра падало ужасающе медленно и за сорок минут бойцы сбили его едва наполовину. Но как только отметка на баре достигла цифры 50 %, индрик затрубил, повесив 5-секундный стан
[99] на Тортика и Митрича. Андрюшка яростно заработал мечом, пытаясь перетянуть агро на себя, но босс, ко всеобщему удивлению, нападать ни на кого не стал. Он двинулся вперед, погружаясь в землю как в воду. Вот он ушел по колени, по брюхо, земля какими-то волнами наплывала на его бока, и вот уже на поверхности видна только волосатая макушка. Секунда, и индрик полностью скрылся под землей.
