Если вы считаете, что это просто громкие слова вы ошибаетесь. Существующие сегодня на планете народы это счастливчики, которым просто повезло выжить. Их ровно две категории. Первые это те, кто когда-то прокачался настолько, что даже сильные соседи боялись на него нападать. Вторые это те, кто в свое время ушли под защиту этих первых. Но самая многочисленная третья группа народов те, кому в свое время не повезло и они исчезли практически без следа. Об этом тоже не рассказывают в школе, но человеческая цивилизация практически всю свою историю жила по законам, в сравнении с которыми «понятия» уголовного мира образец добродушия и милоты с розовыми сердечками. Чтобы выжить в том жестоком мире, надо было отвечать на удар не ударом даже, а убийством и добивать сдающегося без жалости. И поступали так с проигравшими народами не только в Средневековье, но и во вполне просвещенные времена.
К примеру, совсем недавно по историческим меркам на Земле существовало государство под названием Джунгария огромная кочевая империя, раскинувшаяся между Россией и Китаем. Страна эта на свою беду сцепились с Китаем, проиграла, и китайцы без особых рефлексий просто вырезали 90 % населения Джунгарии. И произошло это в 1758 году, вторая половина XVIII века, времена париков, буклей и мушек. Человечество уже изобрело фортепиано, ртутный термометр, электрический конденсатор и шариковый подшипник, но совершенно никого не парило уничтожение населения огромной страны.
— Митя, а можно ближе к теме? — прервала меня Светлана. — Нет, не обижайся только, это все, конечно, очень интересно, но мне сейчас гораздо более любопытно, как ты загадку разгадал.
— Да я, собственно, как раз к этому и подхожу, — пояснил я и продолжил:
— У нас были возможности повторить судьбу Джунгарии в 1572 году, во времена Ивана Грозного. Более того все именно к этому и шло. Вот представьте себе…
Меня, что говорится, «понесло». У меня такое бывает когда я увлекаюсь какой-то проблемой, я реально заражаю своей увлеченностью других. Не хочу хвастаться, но в такие минуты меня обычно слушают открыв рот. Вот и сейчас за весь мой весьма долгий рассказ мои «панки на пенсии» ни разу меня не прервали хотя, казалось бы, Митрич и Семеновна ну никак не обойдутся без того, чтобы не подколоть докладчика.
Иногда я жалею, что моя увлеченность так ни разу и не включилась на чем-нибудь полезном. Вот почему на историю меня «пробивает», а на какие-нибудь собачьи корма нет. Давно бы уже миллионером был, и не в богадельне жил, а на собственной вилле. Но вернемся к моему «докладу о Молодях». Рассказал я свои друзьям-пенсинерам примерно следующее:
Устав бороться с могущественными боярскими кланами, которые и не собирались всерьез воспринимать «пацана на троне», Иван Васильевич учинил глобальную реформу государственного устройства, оставшуюся в истории под именем «опричнины». Суть этой реформы была очень проста. Создавалась особая организация из хороших и верных людей («опричников»), которые в борьбе за все хорошее вырезали бы всех плохих людей (всех остальных, которые назывались «земством»). Грозный, на свою беду, был первым русским царем и поэтому не знал, что подобные реформы всегда заканчиваются одинаково — хорошие люди, основательно вырезав всех плохих, оказываются не в силах отказаться от приобретенной привычки, и начинают резать уже друг друга, да и вообще всех, кто под руку подвернется. Выйти из этой неважной ситуации можно только двумя способами. Либо вырезать увлекшихся хороших людей с помощью третьей силы (как это сделал Мао Цзедун, уничтоживший сделавших свое дело хунвейбинов с помощью армейских соединений), либо забыть распри и объединиться перед лицом внешней опасности.
России выпал второй путь. Пока опричники резали земцев, активизировался главный враг России — Крымское ханство. Это уже даже нельзя было назвать набегами, крымский хан просто гулял по Руси со всей своей армией. Это была война, война, которую Московское княжество безнадежно проигрывала. Самое страшное поражение случилось на следующий год после самых массовых казней.
В 1571 год крымчаки решили уже не довольствоваться окраинами, а пойти прямиком на Москву. А истерзанная казнями Россия просто не могла собрать войска для обороны. Объявленный сбор войск продемонстрировал всю степень разложения опричнины — «царские псы» просто не явились на войну, выставив в итоге только один «опричный» полк против пяти «земских». Это ничтожное войско успело добраться до Москвы за день до прихода орды, но спасти столицу не смогло. Татары прекрасно понимали, что выбить пусть и немногочисленную армию, засевшую в прекрасно укрепленной крепости, будет очень тяжело, поэтому просто подожгли деревянную столицу России.
На беду русских, началась буря со страшным ветром, и все кончилось за три часа. Москва выгорела полностью, от столицы практически ничего не осталось. Это был ад. Даже в каменных постройках от страшного жара поплавились железные балки. Люди заживо горели на улицах вместе с пытавшимися грабить город татарами, а те, кто пытались спастись в погребах, задыхались от нехватки кислорода (так погиб, например, командующий русской армией князь Иван Дмитриевич Бельский). Многие искали спасения в Москве-реке и гибли, утопленные обезумевшей толпой. Трупы просто запрудили реку, как писал летописец, «Москва река мертвых не пронесла». В Москве просто не осталось населения, и в следующем году город пришлось заселять заново, в приказном порядке отправляя на жительство в столицу обитателей провинциальных городов.
Ошарашенные увиденным, татары на следующий же день двинулись обратно. У русских выжил только передовой полк князя Михаила Ивановича Воротынского, стоявший на Таганском лугу, и потому уцелевший в пожаре. Этот небольшой отряд ничем не мог помешать многотысячному татарскому войску, но, к чести Воротынского, он не сбежал, а шел за татарами до самого Дикого Поля, преследуя оторвавшиеся от основных сил отдельные отряды и отбивая у них пленных.
Даже если не брать в расчет гибель Москвы, русская земля еще не знала таких опустошительных нашествий. Не встречавшие сопротивления татары разграбили 36 городов южной России. Крымский посол позже бахвалился в Литве, что татары тогда увели в полон около 60 тысяч человек, да еще столько же, за невозможностью забрать, перебили на месте.
Это была катастрофа, России был нанесен практически смертельный удар. После таких ударов не встают, и страну уже списали со счетов. На проходивших переговорах татарские послы вели себя с невообразимой прежде наглостью. Вместо привычных подарков крымский хан прислал Ивану Грозному… простой нож. Намек был более чем прозрачен. Переговоры, несмотря на неимоверные унижения Грозного, кончились ничем. Татары пообещали в следующем году вернуться и закончить дело.
В стране стихли казни и раздоры, главным делом было подготовиться к лету 1572 года. Весь год собирались войска, и сформированные отряды немедленно отправлялись на «засечную черту». Весь год чинились старые и возводились новые укрепления на Оке. В который раз в своей истории умирающая, казалась, страна неведомо откуда находила в себе силы, чтобы отринуть на время грязь и распри, и сплотиться перед смертельной угрозой.
В апреле царь лично проводит смотр собранного воинства. Впервые опричные и земские войска были объединены в одну армию, а опричные и земские воеводы должны были служить бок о бок в одних полках. Командующим армией был поставлен тот самый уцелевший при пожаре в Москве Михаил Иванович Воротынский, один из лучших наших полководцев, прославившийся еще при взятии Казани. Сам Грозный с армией не остался, уехал в Новгород.
