— Сейчас или в общем? — уточнил Митрич. — Если в общем, то выигрывать, конечно же. А если сейчас, то валить по домам и переодеваться в пижамки, как у Оли. Денек сегодня выдался тот еще, не знаю как вы, а я уже с ног валюсь. Что вы на меня так смотрите, молодежь?
— А у вас, — Ольга хихикала не переставая, — что, и в самом деле такая пижамка есть?
— Спаси и борони! — Митрич даже перекрестился от негодования. — В этом вопросе человечество так и не придумало ничего лучше семейных трусов и армейской майки.
— А завтра что? — поинтересовался Тарасик.
— А завтра, — зевая, ответил Митрич, — завтра ты с утречка пойдешь к старосте яшкину голову сдавать. Дальше посмотрим, но я бы предложил отдаться качу. У нас еще пара дней до конца недели есть, завтра вам надо обязательно четвертый уровень добить и очень постараться к пятому уровню приблизиться. Чует мое сердце, второй этап еще хуже будет, там эти блатные «светлячки» из штанов выпрыгивать будут, чтобы счет сравнять. Поэтому к нему надо подойти во всеоружии. А пока — спать! И безо всяких планшетов, вам выспаться надо!
— О, боги! — не выдержала обычно молчаливая Патрик. — И эти туда же.
* * *
Утром в деревне был аншлаг. Информация о том, где находится финальный данж этой недели уже каким-то образом ушла в народ, и у дома старосты с утра стояла целая толпа желающих отбить хлеб у знаменитого гостя города Гамельн
[115]. Тарас, понимая, что любая попытка пролезть без очереди неминуемо обернется мордобитием, скромно пристроился в хвост очереди. Но постоять ему не дали. Староста, выпроваживая очередного квестобрателя, узрел в толпе знакомое лицо, веселые глаза и заорал:
— Плюха, друг мой!!! Ты что там встал как неродной?! А ну заходи, чайку попьем, у меня хороший, индийский! Эй вы там! А ну расступились! Расступились, я кому сказал! Объявляется перерыв тридцать минут! Обед у меня! Вас много, я один!
Плюха, провожаемый «добрыми» взглядами одноклассников, поднялся на крыльцо и скрылся за дверью. Мы с ним, естественно, не пошли — во-первых, незачем народ без нужды заводить, а во-вторых, присутствие посторонних только повредило бы — все равно ни у кого из нас репутация со старостой и вполовину не была прокачена против тарасовской.
Мы устроились в стороне, в тенёчке, и обозревали двор старосты, где собрался, похоже, весь выпуск Колледжа молодых львов.
— Ночью еще две команды данж закрыли, все читали? — поинтересовался Митрич. — Как я вам всегда и говорю, пока мы спим — противник качается!
— Ой, да ладно тебе! — отмахнулась Семеновна. — Вон, посмотри на этого противника, весь перед тобой, как на ладони! Ты на внешний вид их посмотри, страшно, аж жуть! Иные бомжи на вошебойку более изысканно одетыми приходят. Элита России, господи боже мой! И уровни большей частью первый-второй. Да наши по сравнению с ними — денди перекаченные!
— Это потому что все нормальные соперники либо уже отстрелялись, либо сейчас данж утюжат. — парировал Митрич. — А здесь одни шлемазлы лузероватые отираются. Те, кто выжил в катаклизме
[116].
— Кстати, о катаклизмах. — влез в разговор я. — А кто-нибудь в курсе, как там у нас вообще с соперниками? Никто еще не выбыл?
И все опять посмотрели на меня, как на спевшего песню «Азох`н`вэй, шалом алейхем, Крейцман! Я снова здесь, я в бархатных штанах
[117]» на корпоративном региональном совещании. Все. Даже дети.
— Митя… — осторожно сказала Света. — Я уже отчаялась приучить вас читать гайды, но уж турнирную таблицу-то можно смотреть время от времени? Нет, полностью еще ни одна команда из борьбы не выбыла, но в двух командах осталось по одному человеку, и в пяти — двое. Этих, наверное, можно уже и не считать. Да, еще одна команда распущена, но оставшиеся в живых участники могут выступать соло.
— Это вы про Малиновского? — захихикал Петька Пара. — Ему, говорят, уже свои рожу начистили за то, что он их второй раз в локацию потащил. А он распсиховался и распустил команду. Да их все равно двое оставалось, остальные все жизни сожгли, эти трое, говорят, в основном и усердствовали. А вот нефиг было меня «жиртрестом» обзывать!
— Ага! — хмыкнула Ольга. — Угадай с трех раз, кого Малиновский по всему колледжу второй день караулит. И зачем караулит.
Петька заметно занервничал.
— Он что — дурак? Ректор же говорил, что при обнаружении покушавшийся на жизнь соперника в колледже будет изгнан с Турнира. Все знают, что только тайно можно. Вылетит же!
— А Малиновскому не пофиг ли — выгонят его с Турнира или нет? — хихикала Ольга. — Команды у него больше нет, жизнь последняя осталась, первый тур он не прошел и уже не пройдет… Так что все, Петрусь. Иди заказывай оградку и памятник.
— Эй, алло, бойцы, вы что, одурели что ли? — голос Митрича прорвал хохот старшеклассников как шмель паутину. — Вашего хила на перерождение отправить грозятся, дефицитной жизни лишить, а вам — хиханьки-хаханьки? С этой минуты вы все от Пети ни на шаг не отойдете — по территории колледжа передвигаться только толпой. Если что — фиксируете акт агрессии и валите милитариста на глухую. И вообще, по одному всем вам лучше нигде не ходить. Чем ближе к окончанию Турнира — тем больше обиженных на вас дураков будет. Лучше толпой прогуляться — веселее будет. Всем понятно?
— Понятно… — вразнобой протянули подопечные.
Мы еще немного поболтали, а потом из дома старосты вышел Тарасик. Как обычно, по лицу Либермана-младшего ничего понять было невозможно. Ему бы в покер играть.
Девчонки не выдержали, когда Тарасу до нас оставалось шагов пять, не больше.
— Ну? Ну как?! — первой не выдержала Татьяна.
Тарас не ответил, он подошел вплотную, и только после этого сообщил:
— Вроде бы нормально. Короче, за голову демона он сначала снарягой откупиться хотел, но я на него насел, и он мне отдал охотничью карту локации. Не всей, конечно, сколько там программеры локи для Турнира написали, только они, наверное, и знают. Но все окрестности деревни на пару дней пути во всех направлениях на карте есть. Прикол в том, что карта охотничья — то есть с указаниями, где каких мобов фармить можно, какого они уровня, как часто респаунт и т.п. Плюс — четыре найденных местными охотниками данжа отмечены. Данжи без подробностей, местные в них не полезли, только местонахождение. Но и это, по-моему, круто.
