– А, так вы взяли его погулять! – воскликнул я.
– Вот-вот! – старушка ухватила меня за рукав. – Он теперь наш.
– Ваш?
– Да. Миссис Берз сказала, что он, видно, таким лысым и паршивым навсегда останется, а ей только и плати ветеринару за пакеты эти и посещения. Так они с мужем решили Черныша усыпить.
– Боже мой! Ну и?..
– А я сказала, что мы его возьмем и заплатим по счету.
– Ах вот что!
– Ну да. Она сначала не захотела, тогда я ей сказала, что счет будет большой и что за субботний вызов вы берете вдвое.
Я изумленно взглянул на нее и подметил смешливый блеск в ее глазах.
– Это же не так! Возможно, и следовало бы удваивать, только мы этого не делаем. Но… вам очень хотелось ее убедить?
– Верно… – Глаза у старушки несомненно смеялись.
Я улыбнулся:
– Значит, Черныш сменил адрес. Что же! По-моему, так лучше для всех, даже для Берзов. Он ведь был для них только обузой.
– Вот-вот, а он такой хороший! Они его даже гулять не водили. Просто выпускали за дверь, и все. Не понимаю, зачем такие люди заводят собак!
– А как насчет того, что вы мне раньше говорили? Будто в ваши годы страшно заводить собаку?
Она расправила плечи:
– Мы это обсудили. Черныш ведь не щенок, ему уже шесть лет, ну и будем втроем потихонечку да полегонечку…
– Чудесно! Старей со мной, как писал Роберт Браунинг. – Все лучшее еще нас ждет!
Они засмеялись, а мистер Хауэлл назидательно поднял палец.
– Оно так. Правильные стихи. Черныш в доме такая радость, мы же истосковались по собаке с тех пор, как потеряли нашего Нобби. У нас всегда жила собака. И теперь мы опять счастливы.
Лица у них и правда были счастливые, а Черныш ухмыльнулся мне во всю пасть и завилял хвостом как бешеный.
Снова я их увидел через много месяцев. Я шел по одной из троп, которые во множестве вьются среди лугов, окружающих Дарроуби. Солнце лило лучи с безоблачного неба, и даже издали было видно, как блестит густой мех Черныша. Мы сошлись, и я погладил его по голове.
– Ну и красавец же ты! – сказал я, проводя ладонью по упругой шерсти на шее и ребрах, а потом повернулся к старичкам. – Ни единой проплешинки, в него просто можно смотреться как в зеркало! Вы сотворили истинное чудо.
Хауэллы скромно улыбнулись, а Черныш, прекрасно понимавший, что разговор идет о нем, завертел всей задней частью туловища и запрыгал, пыхтя от восторга.
– Так было ради чего, – ответила старушка. – Нам от него столько радости! Просто не верится, какая удача выпала.
Я провожал их взглядом, пока они удалялись по зеленой тропке мимо одинокого дуба. Черныш помчался за палкой, и до меня донеслись подбодряющие возгласы старичков.
Мне вновь вспомнились строки Браунинга, и, когда счастливая троица скрылась в рощице, я подумал, что для них все лучшее еще впереди.
Мистер Базби
– Хорошо, мистер Базби, – сказал я, чувствуя, как заражаюсь тревогой от голоса в трубке. – Скоро приеду.
– Да уж, поторопитесь! Не нравится мне эта корова, совсем не нравится. Глаза провалились, кряхтит, а на сено и не смотрит. Того гляди сдохнет. Так не тяните!
Слушая эти агрессивные требования, я словно увидел, как рыжий великан, выпучив глаза, орет в трубку. Все симптомы он уже перечислил раз десять в надежде, что даже такой тупица, как я, что-то поймет. Мистер Базби был человек неплохой, но темперамент у него соответствовал огненной шевелюре, и всегда казалось, что он балансирует на грани паники. Да, мне следовало поторопиться.
Я поглядел на список вызовов, потом на часы. Девять утра, и ничего по-настоящему срочного. Начну с мистера Базби. Пусть успокоится.
Я схватил свой чемоданчик и зарысил к входной двери. На крыльце стояла молоденькая миссис Гардинер, держа под мышкой своего терьера. Лицо у нее было очень расстроенное.
– А, мистер Хэрриот! Я как раз собиралась позвонить в дверь. С Уильямом что-то произошло. Утром он выбежал из дома, перепрыгнул садовую калитку и теперь не может ступить на левую лапу.
Я криво улыбнулся:
– Хорошо. Давайте его посмотрю.
Мы направились в приемную, где я положил песика на стол. Едва ощупав лапу, я обнаружил перелом лучевой и локтевой костей.
– К сожалению, он сломал ногу.
– Боже мой! Какой ужас! – воскликнула молодая хозяйка.
– Не волнуйтесь. – Я старался говорить бодрым тоном. – Перелом простой, да к тому же лапа передняя, что облегчает дело. Скоро он будет совсем молодцом.
Уильям, испуганно дрожа и держа на весу болтающуюся лапу, глядел на меня с немой мольбой. Он надеялся, что кто-нибудь ему поможет. И незамедлительно.
– Он сегодня завтракал? – спросил я, доставая из шкафа гипсовые бинты.
– Нет. Совсем ничего не ел.
– Отлично. Значит, его можно сразу анестезировать. – Пока я набирал в шприц нембутал, меня осенило, что я попал в одно из тех положений, которые награждают ветеринаров язвой желудка. Мистеру Базби придется подождать. Я без труда представил, как он сердито расхаживает по двору и осыпает меня бранью.
После инъекции нембутала Уильям мирно уснул, а я замочил бинты в теплой воде. Миссис Гардинер держала мохнатую ногу, я тщательно накладывал повязку. Обычно приятно наблюдать, как бинт затвердевает в прочную опору, и думать, что, проснувшись, песик не будет чувствовать боли и сможет пользоваться ногой. Но на этот раз я только тоскливо ощущал бег времени.
Я постучал по бинту. Гипс затвердел как камень.
– Отлично. – Я снял спящего песика со стола. – Так ему придется ходить по меньшей мере месяц, а тогда снова приведите его сюда. Если вас что-нибудь встревожит, позвоните, но уверен, все будет хорошо.
Я положил Уильяма на заднее сиденье машины его хозяйки и посмотрел на часы. Без четверти десять! Я во второй раз схватил чемоданчик и отправился в путь.
До фермы Базби я добрался только через полчаса трудной езды по узким, зажатым между каменными стенками проселкам и еще издали увидел, что фермер стоит на булыжном дворе, уперев руки в бока и широко расставив ноги, – весьма грозная фигура на фоне приземистых служб и темных от папоротника склонов холма позади них. Выйдя из машины, я убедился, что выглядит мистер Базби именно так, как рисовалось моему воображению. Глаза его сверкали мрачным огнем, выбившиеся из-под кепки рыжие пряди словно дыбились от ярости.
– Где вас черт носил? – загремел он. – Вы сказали, что выезжаете!
– Да, я знаю, но перед уходом пришлось заняться собакой.
Мне почудилось, что мистер Базби вот-вот взорвется как паровой котел.
