Играла тихая музыка.
Я почувствовала, как постепенно успокаиваюсь и то, что произошло со мной за последние полтора дня, уже не казалось таким страшным.
Я думала о том, как хорошо иметь хоть немного своих денег. Ведь благодаря этому бармен уже несет мне вазу с тремя шариками мороженого – пломбиром, шоколадным и клубничным – и высокий стакан с молочным коктейлем, и даже говорит «спасибо» за то, что я пришла в их кафе.
Оказывается, кроме бесконечной зубрежки, подготовки к олимпиадам и самих олимпиад есть другая, сладкая жизнь!
Я тянула через трубочку коктейль, слушала музыку и чувствовала себя абсолютно счастливой. В голове даже начала складываться очередная сказка.
Жила-была ученица седьмого класса. И вдруг у нее появились деньги. Ей дал их дядя Ираклий. Она пошла в кафе «Шоколад» полакомиться мороженым. А потом сказалось, что эти деньги пропитаны ядом, и стоит только подержать их в руке, как начинает болеть живот, появляются судороги, и…
Здесь я сказала себе «стоп» и вспомнила, что где-то вычитала совет психолога: хотя бы иногда жить «здесь и сейчас», то есть отключаться от всевозможных проблем. И когда я это поняла, то, как назло, тут же вернулась к воспоминаниям и об Ираклии, и о художнике и о тончайшем кусочке шелка, который оказался в учебнике. И ощущение счастья прошло…
Зазвенели колокольчики, в кафе вошли двое и я… замерла. Сделав заказ, прямо на меня двигались Генриетта Ивановна и высокий мужчина с короткой стрижкой. Я пригнулась, чтобы Генриетта Ивановна меня не заметила, но можно было и не пригибаться – они так увлеченно разговаривали, что вряд ли обратили бы на меня внимание даже при очень ярком свете.
Мужчина скользнул по мне безразличным взглядом и сел за столик, как раз перед моим напротив Генриетты Ивановны, так, что я оказалась вне поля его зрения.
Музыка была такой тихой, что я слышала каждое слово.
– Да, помню-помню, – сказала Генриетта Ивановна. – Он еще после шестого класса куда-то с родителями уехал. – Я невольно улыбнулась. Это напомнило мне вчерашние воспоминания об «общем детстве» мамы и дяди Ираклия. Здесь же, похоже, школьные годы вспоминают одноклассники.
– А теперь колись, какими к нам судьбами? – послышался голос Генриетты Ивановны.
Поначалу мне было неудобно от того, что я невольно являюсь свидетельницей разговора двух взрослых людей, но буквально через несколько минут я поняла, что мне несказанно повезло! Я даже не представляю, дорогой дневник, что было бы, если бы я не оказалась в «Шоколаде» и не стала невольной свидетельницей их разговора.
– Дело очень серьезное, Герка, – ответил собеседник Генриетты Ивановны. – И, признаться, я ума не приложу, с какого конца начать…
– Что случилось?
– Если я не сумею распутать этот клубок, в вашем городе неминуема катастрофа.
Я навострила уши.
– Шутишь?
– Если бы! Что творится на небе, видела?
– Ну, какие-то красные облака… Говорят, природная аномалия.
– Аномалия, ага… Если б была аномалия, мы бы здесь с тобой не сидели. Это… – и тут спутник Генриетты Ивановны наклонился к ней и стал что-то долго, и тихо говорить, и я не могла расслышать ни слова.
Вот досада!
– Да разве такое бывает? Нет, не верю! – воскликнула его собеседница. – И потом, откуда тебе это известно?
– Я работаю, Гера, как ты знаешь, в серьезном научно-исследовательском институте. И приборы у нас самые что ни на есть новейшие. Кстати, российского производства, чем и горжусь. Так вот, они и зафиксировали эти, как ты называешь, аномалии.
– И чем это грозит? – спросила Генриетта Ивановна.
– Тем, что… подожди, сейчас выведу формулу и посчитаю. – Он достал блокнот и начал что-то писать. – Итак, если мне не удастся выяснить причину этого и я не смогу предпринять какие-то меры, то завтра, примерно в 22 часа, произойдет техногенная катастрофа. Я прикинул – должна взорваться ТЭЦ, будут жертвы.
– С ума сойти! Но как же ты будешь искать эту причину?
– Так вот это и есть моя головная боль. Ладно, это уже мои проблемы. Слушаю, что там у тебя? Ты ж говорила, что-то из области фантастики.
– Да, Федор (наконец-то я узнала его имя. Теперь время от времени буду называть его «одноклассник Федор»). Того, что произошло, просто не может быть. Но оно было…
Тут я, дорогой дневник, чуть не выпала в осадок, потому что Генриетта Иванова стала рассказывать… про меня! Можешь себе представить? Как у меня в учебнике оказался кусочек шелка и…
– Бедная девочка так побледнела, испугалась, – продолжала она, – что я отпустила ее домой. А еще мне показалось, даже неудобно об этом говорить… – Генриетта Иванова замолчала.
– Говори, говори, – поддержал ее собеседник.
– Не хочу, чтобы бы ты подумал, что у меня что-то с головой, но в тот самый момент, когда я взяла в руки этот кусочек шелка, я ощутила чье-то ледяное дыхание…
Значит, Генриетта Ивановна так же, как и я, это дыхание ощутила. Но всадника, наверное, не увидела.
– Хм… – как-то неопределенно отреагировал одноклассник Федор. – Ну и где этот кусочек? Ты можешь мне его показать?
– Да, конечно, – Генриетта Ивановна открыла сумочку, – вот, видишь?
– Дай сюда.
– Осторожно. Боюсь, что он вот-вот рассыплется.
– Удивительно, даже запах специй сохранился! – произнес собеседник, разглядывая подарок всадника. – Это точно – из далекого прошлого. Гер, пока он цел, нужно срочно делать экспертизу. Экспонат в любой момент может дематериализоваться. Не будешь против, если я захвачу его с собой? – он взглянул на часы. – Я должен прилететь в Москву до конца рабочего времени. Если девчонки согласятся быстро провести экспертизу, к вечеру результат будет готов. Если что, я тебе позвоню.
Теперь спутник Генриетты Ивановны заметно оживился. Наверное, история про меня позволила ему сделать какие-то выводы.
– Отлично, Герка! – воскликнул он. – Ты даже не представляешь, как мне повезло, что я тебя встретил! Похоже, что-то начинает проясняться! И если мои догадки подтвердятся, ты можешь смело браться за докторскую.
– Но это еще не все, – сказала Генриетта Ивановна. – Совсем недавно произошел еще один удивительный случай.
– Ну-ну, давай! – нетерпеливо произнес одноклассник Федор и потер руки. – Ты меня опять заинтриговала…
Я снова обратилась в слух и забыла о недопитом коктейле. И о мороженом.
Глава 11
– Не так давно мы со студентами…
– Со студентами? Так ты не ушла из университета?
