– Вы что, издеваетесь? Откройте немедленно, а то сейчас директора позову!
Одна из мышек впустила в класс красную от возмущения Горгулью, и она чуть было не налетела на тарелку с рисом и половиной котлеты (как я догадалась, вторую половину измазали об мое лицо), которую держала Крокодильцева.
– Это еще что? С котлетой? В классе? – Ее взгляд упал на меня, – я продолжала стоять у стены, – Миловидова, что ты тут учинила?
– Так вот, Маргарита Викторовна, она требовала, чтобы мы принесли ей школьный завтрак в класс… – потупив глаза, тихо произнесла Лерка.
– Миловидова, ты что, совсем обнаглела?
– Ничего страшного, Маргарита Викторовна, мы решили из этого сделать смешной ролик для ЮТУБа. Вот мы его и снимали! И не слышали звонка. Так что это всего-навсего реквизит!
Горгулья обвела класс взглядом. Потом остановилась на мне, тяжело вздохнула.
– Садись, Миловидова! И что с тобой делать, не знаю! Вроде и отличница, и победительница олимпиад, а ведешь себя, как какая-то хулиганка! Две перемены терроризировала учительскую, третью – весь класс. Стыдно, Миловидова! Так, Крокодильцева, унеси реквизит в столовую.
Я села на свое место.
– Итак, сегодня последнее занятие по литературе, – продолжала Горгулья. – Надеюсь, что вы…
– Это только начало, – угрожающе зашипела сзади Лерка. – Ты уже не жилец, Нищебродка. Запомни эти слова!
И торжествующе засмеялась.
Тут в классе опять что-то произошло. Все опять зашевелились.
– На уроке русского языка мы сегодня говорили о том, что… – Горгулья споткнулась. – Рыков, ты куда? Да что ж это такое?
Все повернулись к Максиму. И я тоже.
А он стоял, держа в руках рюкзак.
– Маргарита Викторовна, я, с вашего позволения, пересяду. Вы же не будете против?
И, не дожидаясь ответа, шагнул к моей парте. И сел рядом.
– В конце учебного года? Зачем? – спросила Горгулья.
Между тем Максим уже начал располагаться на новом месте – достал учебник, тетрадь, ручку.
– Ну, с этим еще разберемся. А пока работаем дальше. Итак, тема сегодняшнего урока…
Максим обернулся к Лерке и тихо сказал:
– Попробуй только вякнуть!
– Ой-ой, защитничек нашелся, п-а-адумаешь!
– Еще раз назовешь ее Нищебродкой – пеняй на себя! – продолжал Максим.
– Все, успокоились! – прикрикнула Горгулья. – Рыков, ты для того пересел на другую парту, чтобы болтать с Валерией?
Я ничего не понимала, дорогой дневник, что я чувствовала! Я же с детства знаю, что нужно рассчитывать только на свои силы. Что все, что пишут о благородных рыцарях в книгах или показывают в кино, – выдумки авторов-романистов. Ну не видела я такого в жизни, чтобы кто-то за кого-то заступался!
До конца урока я так и не смогла сосредоточиться. Что-то в моем мозгу отказывалось принимать это за реальность. И, похоже, не только в моем. Все, кто сидел впереди, то и дело оборачивались и смотрели на меня и на Рыкова. Кто-то с откровенной завистью (это почти все девчонки), кто-то с недоумением (например, Босс, который навсегда упал в моих глазах).
Я даже уверена, дорогой дневник, что многие девчонки не отказались бы испытать такой позор, какой испытала я, лишь бы у них появился такой защитник, как Рыков.
В какой-то момент я даже подумала, что ведь и Лерка должна мне завидовать. Еще как! Ведь каждая девочка мечтает найти защитника, но кто же ее, если она такая сильная, захочет защищать?
Глава 24
Как иногда все стремительно меняется, дорогой дневник! И, оказывается, не только в плохую сторону! Мы с мамой привыкли всегда ждать чего-то ужасного – понятно, у мамы эта привычка появилась, когда нас оставил папа, а мне, видимо, передалось от нее.
Представляешь, дорогой дневник, после уроков Максим пошел меня провожать! Я, конечно, стараюсь не обольщаться и понимаю, что это вовсе не потому, что я ему нравлюсь. Просто он очень благородный, вот и решил защищать меня до конца. Ну, то есть до конца учебного года. А он, к сожалению, вот-вот и закончится.
Я не удержалась и обернулась: на крыльце стояли Лерка со своей свитой и смотрели нам вслед.
– Ты уж не обижайся, что я сразу за тебя не заступился, – сказал Максим. – Еле сдержался, чтобы не вмешиваться. Просто было интересно, кто и как будет вести себя в классе. Оказывается, все боятся! Кого? Кузнецову? Смех на палочке! Я думал, может, Босс хоть слово скажет в твою защиту – он же такой правильный, а он впился глазами в обложку учебника и все.
В это время зазвонил телефон.
– Извини, я сейчас, – сказала я, доставая мобильник.
На экране высветился незнакомый номер.
– Агния, ты? – послышался слабый, чуть слышный голос.
– Да, да! – закричала я. – Ну наконец-то! Что случилось, Генриетта Ивановна?
– Звоню из реанимации, еле выпросила телефон буквально на одну минуту. Агния! Вчера я встречалась с одноклассником, он работает в НИИ паранормальных явлений. Я должна была тебе сразу же позвонить, но попала в больницу с острым приступом аппендицита. Ситуация очень серьезная. В НИИ уже подключились к твоему биополю и… Ой, ну дайте мне еще поговорить, я еще ничего не сказала! Агния, у меня отбирают телефон, но я еще позвоню чуть позднее. Пожалуйста, будь осторожна!
Послышались гудки.
Я отключила телефон.
– Агния, ты побледнела. Что случилось? – встревоженно спросил Максим.
Пришлось вкратце рассказать ему о том, что произошло в моей жизни за последние два дня. И что сейчас удалось узнать от Генриетты Ивановны.
– Это на самом деле очень серьезно, – воскликнул Максим, – и я понимаю, что не должен оставлять тебя одну, а у меня, как назло, сейчас тренировка! – он на минуту задумался, потом достал мобильник, попытался куда-то дозвониться. – Так я и знал! В общем, так. Через неделю у меня окружные соревнования, – заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: – По айкидо. – Теперь мне понятно, почему он ни с кем не подружился в классе. Он – самодостаточный, дорогой дневник, понимаешь? У него друзья там, в секции, у него есть цель. И получается, что с одноклассниками ему не очень-то интересно. – В общем, давай мне свой адрес и телефон, я быстро сгоняю, предупрежу тренера, что приду завтра, и к тебе. Вместе мы сможем разобраться с Ираклием и передать амулет хану.
– Да ладно тебе! Не волнуйся и тренируйся спокойно. Мне поможет сосед Пуня.
Но на всякий случай продиктовала свой номер телефона и дала адрес.
– И все-таки, Агния, я сейчас прибегу. Пожалуйста, ничего без меня не предпринимай! Обещаешь?
– Обещаю!
Если б ты знал, дорогой дневник, с каким настроением я возвращалась домой! Вот как бывает, думала я. То ни одного друга, то сразу два! Да каких!
