– Это несложно, – ответил художник Кирюшкин. – Мое окно – самое большое окно в доме.
И ведь точно! Вон оно, как раз на десятом этаже! Выходит, не шутил художник Кирюшкин!
И тут я поняла, что специально пялюсь на его окно, чтобы потянуть время. Ведь тревога за маму уже зашкаливала. Что-то было не то.
Вот почему, к примеру, я должна прийти именно в шесть часов, а не в пять и не в семь?
Почему мама оказалась именно в этом доме? Разве кто-нибудь из ее знакомых здесь живет?
Насколько я знаю, никто…
Шесть ноль-ноль!
Я вошла во двор, нашла нужный подъезд и потными от волнения руками, ну, то есть, пальцем, конечно же, нажала на кнопку домофона. Что сейчас будет!
Глава 4
Тишина. Я замерла, прокручивая в голове разные варианты развития событий.
От волнения застучало в висках. Я уже готова была разреветься, когда послышался веселый голос мамы.
– Агния, ты?
После вихря самых ужасных мыслей я не очень-то поверила, что это на самом деле веселый голос. Кто знает, что происходит там, на третьем этаже с человеком, который держит трубку домофона? Может, за маминой спиной кто-то стоит и требует, чтобы она говорила именно так? Иначе…
– Я, – уже совсем без сил прошептала я.
– Заходи! – как-то уж чересчур радостно произнесла мама.
Чем выше я поднималась, тем становилось страшнее. Что там, в чьей-то чужой квартире? Вот и она…
– Ты? – только и смогла произнести я, видя перед собой очень красивую женщину, слишком похожую на маму. Что произошло? Почему ее волосы уложены в какую-то замысловатую прическу, почему на ее лице яркий макияж, хотя до этого мама не красила даже губы, почему на ней новый, и, видимо, очень дорогой костюм небесного цвета, как раз под цвет глаз, а глаза… Я никогда не видела, чтобы мамины глаза излучали счастье. А тут его столько, что оно прямо выплескивалось наружу.
Я сделала шаг вперед и оказалась в длинном широком коридоре с высоченными потолками. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что этой квартире требуется ремонт. Двери с облупившейся зеленой краской, видимо, были некрашены со времен постройки дома, на стенах топорщились неряшливые клочья недосорванных обоев, на обшарканном линолеуме в некоторых местах чернели дыры. Все это не вязалось с маминым счастливым видом и казалось очень странным.
– Ты одна? – на всякий случай спросила я.
– Теперь уже вдвоем. С тобой, – ответила мама и рассмеялась.
И это тоже было странно! Красивая мама в красивом костюме, в непонятно чьей до невозможности запущенной квартире, да еще и смеется. И это при том, что, опять же, мама и смех – две вещи несовместимые. Может, она приняла какие-то веселящие таблетки? Но тогда причем тут костюм? И макияж?
– Ну что же мы стоим? – воскликнула мама. – Пойдем, покажу твою комнату.
– Что-о?
– Пойдем-пойдем, – повторила она, увлекая меня за собой.
– А всего их сколько? Ну, комнат!
– Четыре. Пойдем! Эта – твоя.
И мама легонько толкнула меня в открытую дверь. Я сделала шаг вперед и невольно остановилась. Комната, разумеется, тоже требовала ремонта и казалась совершенно пустой. Только когда ко мне бросилась наша Муська – кошка десяти лет от роду, я увидела, что, кроме нее, здесь еще и резиновый надувной матрац (уже надутый), а рядом с ним – чемодан, как я поняла, с моими вещами.
«Ну, если перевезли кошку и чемодан, значит, здесь мы надолго», – подумала я.
– Теперь покажу, где буду жить я, – торжественно произнесла мама и провела меня в другую комнату. И там лежал точно такой же резиновый надувной матрац, а рядом стоял чемодан. Как я поняла, с мамиными вещами.
– Это на время, – пояснила мама. – Сейчас сделаем ремонт, купим мебель – и заживем.
Ты можешь представить мое состояние, дорогой дневник? Пустая квартира с надувными матрацами, которую мама, похоже, считает своей, предстоящий ремонт, покупка мебели… На какие средства? И вообще, что это за квартира? Чья она? И почему мы здесь? От всех этих непонятностей я почувствовала слабость во всем теле, перед глазами замельтешили черные мошки.
– Мама, объясни! Я ничего не понимаю!
– Агния! – воскликнула она и сделала несколько танцевальных движений, что тоже было очень и очень странным. Всегда серьезная, озабоченная мама, которая сто раз подумает, прежде чем купить даже какую-нибудь мелочь, вплоть до ручки или карандаша, теперь вдруг танцует и собирается приобрести новую мебель в квартиру! Причем, неизвестно, в чью!
– Произошло чудо! – добавила мама и… запела.
Чудо? Насколько я помню, она всегда говорила, что чудес не бывает. Да и мы с тобой это прекрасно знаем, дорогой дневник.
– Что за чудо?
На лице у мамы появилась улыбка на все тридцать два зуба, и она торжественно произнесла.
– Агния! Я нашла его!
– Кого?
– Ираклия!
Глава 5
Я невольно опустилась, а скорее – упала на надутый матрац.
Ираклий – это мамин брат, которого она безуспешно искала последние лет, наверное, пять.
Когда мама и Ираклий были маленькими, с их родителями случилось несчастье, и детей отдали в детский дом. Очень скоро Ираклия усыновила семейная пара, а маму так никто и не удочерил. И вот, лет пять назад, она решила найти своего брата.
– Ведь должна же быть у меня хотя бы еще одна родная душа! – сказала она и приступила к поискам. Как оказалось, долгим, бесполезным и безрезультатным. Программа «Ищу тебя», объявления в газетах, в социальных сетях… Мама даже научилась медитировать и медитировала, сидя в позе лотоса, в малюсенькой комнатушке у бабы Дуси. Она была уверена, что медитации притянут в ее жизнь брата Ираклия.
Брат не притянулся, но почему-то притянулись розы – почти после каждого спектакля ей регулярно кто-то передавал букеты роз. То через кого-нибудь из артистов, то через контролера, то через буфетчицу.
Мама, конечно, розам радовалась, только вот от кого они были? Узнать это ей так и не удалось, да она и не очень-то стремилась. Ведь она искала брата, а не поклонника. Да и какой может быть поклонник у актрисы кукольного театра? Кто приходит на спектакли для маленьких? Мамы. Бабушки. Иногда – дедушки. И очень редко – папы.
И вот – теперь у мамы есть брат, а у меня – дядя!
– Точнее, Агния, это он нашел меня, – все также пританцовывая продолжала мама. – И, как ты видишь, он уже перевез все наши вещи! Теперь здесь будем жить. Ты не смотри, что квартира пустая – Ираклий выбросил всю старую мебель, чтобы начать новую жизнь с новой обстановкой.
