Парень тем временем быстро поставил лестницу и, подхватив корзину (Рита и не заметила, что он притащил еще и ее) чуть ли не мгновенно поднялся под самый потолок, туда, где висела огромная хрустальная люстра.
– Эй, кто знает, сколько здесь свечей? – спросил он, глядя на всех сверху вниз.
– 30! – пискнул один из полотеров.
– Темнота! – засмеялся парень. – 270 не хочешь?
– Ни фига себе! И ты че, во все подсвечники будешь свечи заталкивать?
– А че бы я сюда полез? Конечно! Перед балом останется их только зажечь – и все. Ну ты работай, работай! Вон у тебя впереди еще целая зала!
Вдруг совсем рядом Рита услышала тихий голос, почти шепот – она и не заметила, как около нее оказались две девушки.
– Ну, че хотела сказать-то?
– Она опять Петьку к себе переманила! – сказала одна из них плачущим голосом.
– А он?
– Да что он? Теперь ей, а не мне леденцы носит! Я ее ненавижу, ненавижу! Так и хочется ножницы в бок воткнуть!
– Ой, да плюнь ты на этого Петьку! Тоже мне, нашла, о чем печалиться! Тут такое творится, а ты – Петька, Петька!
– А че, че творится то?
– То, что дочь Евстафия Митрофановича при смерти, знаешь?
– Так кто ж этого не знает? Конечно, знаю!
– А почему?
– Да говорят, простудилась сильно на балконе, что ли…
– Ерунда! Мне Файка сказала, что из-за зеркала все это…
– Как из-за зеркала?
– Ну прикинь: как только зеркало появилось, так она стала чахнуть…
– Постой… А ну-ка… Точно!
– Ну и вот, прикинь… Позавчера ночью я подошла к комнате Лизаветы Евстафьевны…
– Зачем?
– Да Файка сказала: пойди, глянь, с ума сойдешь!
– Ну и…
– Т-сс, по-моему, Акулина идет!
И точно – из коридора послышалось грозное карканье, уже знакомое Рите, и быстрые шаги.
Стоящие рядом с ней девушки замерли:
– Побежали!
– Стой, может, не заметит!
В зале сразу же стало тихо.
– Так… – Рита полностью спряталась за занавеску и теперь могла только слышать. Шаги приближались к центру зала. – Прошлась я вчера вечером по дворцу, – все смолкли – наступила тишина, – и была приятно удивлена тем, что, наконец-то свечи горят только в дежурных канделябрах (канделябрах, точно! Вот оно, слово, обрадовалась Рита), причем – желтые, а не белые. Значит, можешь, Петька, быть человеком?
– Конечно, Акулина Филипповна, вашими молитвами! – весело прокричал сверху Петька.
– Вот-вот! Смотрю, человеком становишься!
Шаги начали перемещаться к окну, рядом с которым стояла Рита.
– А это что такое? – послышалось карканье.
Рита подумала, что эти слова относятся к ней, но потом поняла, что они касаются девушек, стоящих рядом. Но пока Акулина к ним шла, они, похоже, перебежали на свои рабочие места.
– Никакой дисциплины! – прокаркала Акулина, в раздражении сделала резкий жест рукой и задела Риту.
Штора отдернулась, и Рита увидела круглое лицо, обрамленное мелкими желтыми кудряшками, и круглые, как у птицы, глаза.
– Почему здесь? – закаркала Акулина, но Рита не слышала ее: вынырнув из-за портьеры, она быстро поднималась по широкой лестнице. На втором этаже остановилась: куда бежать дальше? Слева вглубь шел длинный коридор, справа виднелись гостеприимно распахнутые двери.
Рита заглянула в них – библиотека!
И тут же до нее донеслись чьи-то быстрые шаги – кто-то вслед за ней поднимался по лестнице. Не Акулина ли Филипповна?
Рита огляделась – вглубь библиотеки уходил ряд стеллажей – она устремилась к самому последнему.
Глава 23
– Ой, смотри-ка! – мама Никиты Бронникова наклонилась и достала что-то, лежащее рядом с кустом. Они с мужем только что вышли окучивать картошку.
– Что это?
– Похоже, смартфон. И довольно навороченный.
– Интересно, как он попал в наш огород? – удивился отец Никиты. – А ну, дай сюда! Надо контакты поискать, может, кого знакомого найдем. Ага! Во, смотри, Катька! Может, это учительница Никиты, – и на всякий случай набрал номер телефона.
– Думаешь? Почему именно она? Много ли Катек на свете?
– Надо попробовать. Вениамин, ты? – послышался голос Екатерины Александровны. – Что-то случилось?
– Это не Вениамин. Это Бронников – отец Никиты Бронникова.
– Вы что, тоже в Ильинске?
– Мы на своем огороде.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Дело в том, что… – начал отец Никиты.
– Ничего не говорите, – перебила его Екатерина Александровна – Сейчас прибегу и все расскажете.
Через десять минут она уже была у Бронниковых.
– Он что, приходил к вам? – спросила учительница английского.
– Кто?
– Ну, Вениамин? Друг Юрия Николаевича. Ах да, как он мог прийти, когда я сама его проводила на автобус. Тогда тем более ничего не понятно. Откуда это у вас? – спросила она, показывая на гаджет.
– Да вот только что в огороде нашли.
– Странно. Может, Рита что-нибудь знает.
Екатерина Александровна набрала номер.
– Абонент вне зоны доступа, – послышалось в трубке.
– Тогда Никите звоните, – предложил отец Бронникова, – на старый номер.
Никита ответил не сразу.
– Как дела? – спросила учительница английского.
– Здравствуйте, Екатерина Александровна. Все нормально, – сказал Никита, но по его голосу легко можно было понять, что это совершенно не так.
– А Рита где? – спросила учительница, почувствовав замешательство Никиты…
– Ну это… Екатерина Александровна… Это… В общем, она отошла на минутку. Здесь где-то…
– Хорошо, тогда, Никита, скажи: был ли на экскурсии высокий молодой человек в красной футболке. Его сразу видно…
– Не было, Екатерина Александровна, точно не было! Там были только японцы да мы с Ритой… – последнее слово он произнес с трудом.
– Извините. Екатерина Александровна, – вмешался в разговор отец Никиты. – Пока вы там что-то выясняли, мне знакомый вот что прислал по вайберу. Взгляните на этот ролик – что скажете?
– Потом перезвоню, – сказала Екатерина Александровна, отключила телефон и взяла в руки гаджет, протянутый отцом Никиты.
– Так вот же он! – воскликнула она, увидев в кадре Вениамина, сидящего на лавочке. – И смартфон в руке, видимо, новый купил.
