Сейчас у этого чрезмерно хитрого Щукина остаётся только один вариант: на чёрном рынке шарить. Но подобные места всегда под присмотром.
Даже если он что-то там достанет — под колпак попадёт плотно и однозначно.
Глядишь, у неё появится ещё один ключик к пониманию, что он за личность. И как его можно использовать в своих интересах.
А попутно нужно узнать, что именно он будет разыскивать.
— Не то чтобы я прямо рвалась выручать тебя в очередной раз, но на всякий случай: чем именно ты хотел разжиться? — она надеялась, что нейтральный и незаинтересованный тон у неё получился.
На всякий случай Джордан даже повернулась боком, чтоб скрыть от собеседника лицо.
— Пенициллины. Цефалоспорины. Фторхинолоны. Макролиды. Аминогликозиды.
Интересно, как можно такое знать напамять, но не быть в состоянии вспомнить, откуда ты?
Если это какое-то внедрение, то работа более чем топорная.
А что это ещё может быть?
— Зафиксировала. — Абигайл схлопнула голограмму виртуальной клавиатуры. — Моралес в себя скоро придёт?
— Да вот уже почти. Только же он после допроса будет не совсем в кондиции.
— Нам на это наплевать, — пропела детектив, подходя к импровизированной кушетке. — Щукин, не для протокола. Я не всё поняла из телеметрии вашего робота; а что за массивы ты по лёгким качал, когда его шил?
— Тебе зачем? — встрепенулся русский. Затем, впрочем, ответил. — Инфузионная терапия ж ещё была. Всегда нужно слушать лёгкие в таких случаях.
— Этот долив жидкости и есть инфузионная терапия? — непосредственный Хван явно осмелел за последние часы.
Именно ему, кстати, Щукин поручил отдельную несложную операцию после того, как лично установил внутривенный катетер.
— На кой за лёгкими следить? — задала вполне логичный следующий вопрос Джордан.
— Когда много жидкости снаружи доливается, возможен отёк лёгких, — вздохнул Виктор. — Я далеко не все возможные осложнения помню напамять. Это — просто самое вероятное при нашем случае. Лоу, ты что, собственную методичку по побочкам решила собрать?
Коп ничего не стала говорить в ответ.
* * *
Там же, через полтора часа.
Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7го курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.
—… ты правда дурак? Или притворяешься?
Лоу продолжает с разных сторон наседать на этого типа, который хотел достать меня, а в итоге засветил по Хвану.
Тип, несмотря на случившиеся с ним, уже вовсю соображает и разговаривает. Кстати, Моралес его зовут.
Интересно, ему действительно настолько всё равно? Вижу по нашей красотке, что она его реально может не выпустить наружу.
— Дай я, — выждав паузу, отодвигаю её в сторону. — Мужик, назови первые две самые главные причины.
— Причины чего? — деятель переводит сосредоточеный и напряженный взгляд на меня.
— Твоего нежелания просто пожать ей руку.
— А ты кто такой? — ежом встопорщивается вроде бы Диего.
Хотя в лицо он меня узнал отлично.
— Я — тот, кто тебя только что с того света обратно втянул, — такие вещи нужно говорить, глядя в глаза.
Блин. Чем приходится заниматься…
— А я не просил, — с едва уловимый ноткой превосходства изрекает оно.
— Неблагодарная скотина, чё, — пожимаю плечами. — Видимо, атеист? Ничего не боишься, и никого? Бог тебе судья. За ним не заржавеет.
Хоть бы сейчас ни Хван, ни Лоу ничего не брякнули. Лучше даже чтобы совсем не шевелились.
Потому что у меня и мимика, и наполнение взгляда, и даже положение тела просчитаны.
Я собираюсь отворачиваться, когда меня сзади окликают:
— Стой.
Вздохнув, возвращаюсь обратно.
— Первое. Я должен чистым вернуться к себе, — с вызовом говорит Моралес. — Будет сложный разговор с нашими. Если я во время него буду думать, что у меня с копами есть связь, это может мне повредить.
Говорит явно не всё, но и не врёт. Ладно, продолжаем.
Лоу, отшагнув за его спину и выпав из поля его зрения, начинает подбрасывать вверх правой ладонью несуществующий виртуальный мячик. При этом она зачем-то широко раскрывает глаза, как будто я чего-то не понимаю.
— Вторая причина какая?
— Я никогда, нигде не сотрудничал с законом. Есть очень мало принципов, который я никогда не нарушал и не нарушу, — продолжает он. — Почему только про две причины спросил?
— Первая пара обычно — девяносто процентов мотивации. По остальным пунктам, как правило, легче договориться. — Оборачиваюсь к Лоу. — Джордан, тебя устроит, если он сейчас скажет, что готов дружить со мной?
— Красиво завернули, — через силу фыркает Диего. — Правда думаете меня на такое купить?
— Тебе видео показать? Из внутренней сети? — не дожидаясь ответа, наша красотка активирует голограмму. — Вот часы. Вот ты валяешься. Вот над тобой колдуют…
* * *
Здание полицейского участка, кабинет начальника. Через некоторое время.
—… Нильс, а что ты мне сделаешь? Окей, я не права и не извиняюсь. И по вашим дурацким неписаным правилам играть дальше тоже не буду. ДАЛЬШЕ ЧТО?
Начальник участках хмуро глядел на формальную подчиненную.
Лоу распалялась все больше и больше.
Её более высокий статус наконец прорвался наружу в их отношениях: бывают случаи, когда даже непосредственный начальник ничего сделать не может. Хотя и хочет.
А даже если что-то и сделает, ему потом её родители с родины найдут, что ответить: люди её уровня, да из таких семей, обычно в подобных дырах просто так не оказываются.
— Ты не боишься этого всего мне говорить? — спокойно спросил шеф. — Ты же не считаешь меня за дурака, не умеющего читать между строк?
— А с чего мне чего-либо бояться? Ты что, думаешь, что я за свою шкурку трясусь также, как и ты? — пренебрежительно фыркнула женщина. — Пс-с-с…
В последнюю секунду она сдержалась и не стала ничего говорить вслух о разнице уровней их семей. Хотя сгоряча едва не сделала этого.
— Я понял тебя. Видимо, этот разговор окончен.
Выходя из кабинета босса, детектив поглядела на экран гаджета: Щукин и Хван честно ждали её под дверями её же кабинета.
Взбежав по лестнице до пятого этажа, Джордан бросила парням:
— Свободны.
По-хорошему, следовало бы еще очень многое с ними обсудить, но у неё сейчас просто не было на это сил.
