¹ ГГ несколько лукавит. Вследствие профессиональной этики, вряд ли какой-либо профессиональный врач будет открыто критиковать любую работу своего предшественника.
* * *
Сэм, наплевав на условности, заперся в кабинете и поставил из ящика стола на столешницу почти полную бутылку.
Вопреки стереотипам, употребить алкоголь обязательно он не собирался — так как чудесно понимал все последствия. Но сам факт потенциального источника релакса под рукой настраивал его на конструктивный лад и снижал стресс одним своим наличием.
Долбаный Моралес не просто выбрался из участка живым, а в итоге предсказуемо оказался наверху иерархии Молний. Уркидес, приземлившись на четыре лапы несмотря ни на что, тоже вполне себе здравствовал.
Информация была свежей и достоверной, поскольку после совещания бригадиров круги по воде расходились во все стороны — эту новость вовсю обсуждали в бригадах, в том числе в чатах и пабликах.
Раздался звонок.
Вздохнув, Дьёрк активировал камеру и тяжело уставился в экран:
— Да?
— Привет. — Как ни в чём ни бывало, произнесла голограмма Моралеса. — Сэм? Я верю, что ты меня узнаешь, да?
— Да. Можно без прелюдий.
— Как думаешь, какое у меня сейчас самое первое желание?
— Я уже ошибся по поводу одного твоего желания, — детектив изобразил подобие улыбки. — Уркидес вполне себе жив-здоров.
— Отняв жизнь соратника, даже такого плохого, я не обязательно сделаю свою счастливее, — возразил бывший бригадир. — Управление людьми — прежде всего хладнокровие, Сэм Дьёрк. Если испаноговорящие начнут без оглядки резать друг друга, выиграют от этого, как обычно, только гринго. Ты же не считаешь нас идиотами?
— Я удивлён такой рассудительности, — коп отстраненно пожал плечами и всё же набулькал в стакан на два пальца.
Отсалютовав собеседнику в воздухе, пить он, тем не менее, не стал.
— Сэм, я чего звоню-то… Я оценил эпичность твоей подставы меня с этим длинным и худым русским. Кстати, я чуть не сыграл в ящик!
Оба тактично промолчали насчёт того, что Сэм был в числе проводивших допрос (на самом деле, очень жёсткий допрос, который в процессуальных документах называется совсем другим словом).
— Рад, что ты снова в строю, — сострил полицейский, опуская нетронутый стакан на стол.
— Буду краток. Сэм, договорённости между тобой и нами в силе? Или Молнии могут вычеркивать тебя из списка друзей?
Дьёрк задумался.
С одной стороны, "дружба" с Молниями — это деньги. И если Моралес готов начать с чистого листа, зачем от них отказываться?
С другой стороны, наивно полагать инцидент закрытым. Но даже если будут попытки отомстить, о них можно поразмышлять и потом.
— Я рад, что ты понимаешь: я ничего не имею против Молний в целом. — Твёрдо сказал коп, уверенно глядя в камеру. — Если ты сейчас говоришь от имени организации, а не от себя лично, я не вижу смысла разрывать контракт. Добавлю. Лично против тебя ничего не имею; случившееся в участке — результат ваших внутренних тёрок.
— Десять штук, Сэм. Десятку лично мне, в качестве твоего реверанса.
Полицейский удивлённо раскрыл глаза и ничего не сказал.
— Поясняю, — продолжил тем временем латинос. — Твой "оклад" от нас неприкосновенен и остаётся на месте. Как и все разовые подработки. Ты же сам только что сказал, недоразумение — только между нами? Не между конторами?
— Говори дальше.
— Я потрачу твои деньги на медицину и реабилитацию. Поскольку меня подстрелили вы, в участке. Справедливо?
— У тебя закончились деньги на самого себя? — сострил Дьёрк.
— Ты не путай свою работу — и мои деньги, — серьёзно ответил Моралес. — Если мы с тобой строим какие-то отношения, то давай и за косяки отвечать? А если у тебя одни права, а у меня одни обязанности — то мне не о чем с тобой говорить дальше.
— Надо было тебя дострелить в участке, — сказал Сэм задумчиво.
— Да. В этом случае нашего с тобой разговора бы не было, — не меняя выражения лица, кивнул собеседник. — Хочешь взгляд с другой стороны?
— Валяй, — со слабым интересом кивнул полицейский.
— Ты получил от Молний заказ. Этот заказ принял. Но не смог выполнить, раз я до сих пор живой, согласен?
— Хм. С такой точки зрения я и не додумался посмотреть, гы-гы.
— Ну так сейчас подумай… Как ни крути, но заказ Уркидеса ты выполнить не смог. Ты согласен, что у Молний есть основания считать тебя не самым надёжным партнёром? Если ты проваливаешь договорённости с первым лицом организации?
Впечатлённый Дьёрк даже не нашёлся, что ответить. Только молча кивнул.
По-хорошему, десятка — деньги небольшие. Сами Молнии их и выплатят обратно, причём достаточно быстро.
— Я рад, что мы друг друга поняли, — нейтрально кивнул Моралес. — Ладно, подробности потом. Мне чуть-чуть нехорошо после вашего гостеприимства.
* * *
Чуть позже.
— Сэм, а, Сэм? — голограмма Уркидеса, в отличие от его предшественника, излучала не спокойствие, а откровенное злорадство.
— Ух ты. У вас этот телефон что, переходит из рук в руки?! Мы же вот недавно разговаривали?
— Не со мной, Сэм. Ты говорил с Диего.
— А у вас что, опять смена власти?! Хе-хе, ну и как с вами вообще договариваться?
— А ты не хочешь отчитаться по предыдущему вопросу? Деньги ты взял, задачу принял. Как вышло, что Моралес припёрся сюда через несколько часов? Целый и невредимый?
— Что с ним в итоге?
— Умер только что. Жар, судороги, сыпь. Кажется, ваш доктор рекомендовал какие-то препараты, от которых Диего отказался.
— Ничего себе… Это теперь ты, старый добряк Уркидес, обратно в своём кресле? — пробормотал коп.
— Ага. Я в нём: дураку ничто не впрок. Я сейчас о Моралесе.
Дьёрк мысленно похвалил себя за выдержку: инцидент, похоже, рассасывается. Деньги теперь тоже можно не отдавать, поскольку некому.
— Карлос, а зачем ты мне звонишь? Ты веришь, что я честно пытался кончить твоего резвого бригадира? — Дьёрка прорвало. — Да, я не справился! Накладки случаются… Но какого чёрта вы по очереди звоните мне целый день? Чего вы в итоге от меня хотите?!
— Давай возьмём за вымя этого русского? — будто бы лениво предложил Уркидес.
— Ух ты. — Детектив поднял задумчивый взгляд на собеседника. — Зачем тебе для этого я?
— Прикроешь нас по своей линии от твоей коллеги? Пошлю к нему ребят С ОСОБЫМИ РАСШИРЕНИЯМИ — если вдруг какой кипиш случится, их надо будет прикрыть.
Говорившие без слов понимали: такие уникальные специалисты напрочь незаконны. Но сдувать с них пылинки необходимо именно в силу их уникальности.
