Нахлынули воспоминания, и Нико отчаянно поискали рядом с собой интерфейс, чтобы как-то сориентироваться. Хватило всего пары минут просмотра сетевых новостей, чтобы глаза распахнулись, а дыхание во все еще покалывающей груди ускорилось.
Хафиз. Узочи. Отец и хайямский флот. Генерал Кинриг, взметнувшаяся в космос. Сорайя, отдающая приказы в бездну, исступленно воздвигающая хлипкую линию обороны ради тех, кто ее предал, потому что до самого конца могла думать только о спасении людей.
На экране выскочило новое уведомление.
Нико слишком долго таращились на него, прежде чем сообразили, что оно их собственное. Уведомление от паучьего поиска, который они запустили с одного из аккаунтов уже давным-давно — даже до отлета с Хайяма. Поиск наконец принес результат.
Они вскочили так быстро, что болезненно запротестовало все тело. Нужно было найти Асалу.
***
Кабинет Сорайи погрузился в хаос.
Она кричала в три разных экрана, стараясь уследить еще за тремя, и не успевала нигде. Оказывается, пособники Хафиза уже давно установили кубы на кораблях для своих преданных людей, но теперь вдобавок без разбора разбрасывали их и случайным последователям. По всему лагерю уже завязывались драки. Стекались донесения, что гипатцев вырезали или расстреливали вооруженные силы Гань-Дэ. Шли донесения о мятежах и погибших — погибших ганьдэских охранниках, погибших повстанцах Борея, погибших беженцах.
— Ифа! Собери команду, чтобы отрезать людей Хафиза от места подготовки оборонных кораблей. Мангаджей, у нас есть точные сведения, где Хафиз провезли кубы? Черт, через пять минут я хочу дать объявление для всего лагеря. Если уж Хафиз смогли…
Хафиз взывали к жажде выживания. Может, Сорайе удастся воззвать к лучшему в людях, убедить самих беженцев взять себя в руки, помочь соседним кланам эвакуироваться, чтобы в космос и за будущим Узочи вылетело как можно больше людей, прежде чем лагерь развалится на орбите.
— Сорайя?
— Не сейчас… Нико? — Все семь параллельных нитей мысли Сорайи оборвались. — Ты выглядишь получше.
— Прости, что беспокою, но я пытаюсь найти Асалу, а все сети перегружены. Я не могу ее вызвать.
— Скорее всего, она на каналах оборонного отряда. Мы дали им собственную сеть связи; там лучше защита — может, ненамного, но это все, что у нас есть. Она с минуты на минуту пройдет здесь по пути к вылету; можешь перехватить ее лично. — Сорайя обернулась к экранам. — Нико, прости, мне нужно…
— Думаю, я могу помочь. — Нико прихромали и без спроса заняли один из экранов. По тому побежал поток кода. — А это у тебя… неважно, уже поняли. Я могу усилить шифрование, но в приоритете — скорость сигнала. Где система радиолокационного опознавания оборонного отряда? — В ответ на пустой взгляд Сорайи они слабо улыбнулись. — Маячки «свой-чужой». Прямо сейчас защитники могут случайно посбивать друг друга. Я что-нибудь быстренько сварганю. Сколько еще до вылета?
— Двенадцать минут, — сказала Сорайя. Она знала, что глазеет — а ведь у нее не было времени глазеть, — но ничего не могла с собой поделать.
Нико ответили ей очередной быстрой и кривой улыбкой, пока пальцы бегали по экрану.
— Я недавно закончили подготовку в разведке Хайяма, не забыла? Кое в чем разбираюсь.
И похоже, побольше других — в том числе Асалы, несмотря на весь ее опыт за штурвалом. Сорайя пришла в себя, собралась с мыслями.
— Спустись на этаж ниже и найди Мангаджей. Скажи, что по моему приказу заменишь ее на посту координатора флота. Можешь не ждать моего разрешения, делай все, что можешь, — все. — На задворках разума Сорайи вспыхнула невозможная надежда. — Нико, как думаешь, сможешь хакнуть орбитальные оружейные платформы Гань-Дэ? Заглушить их сигнал или еще что?
— Эм-м. — Нико осеклись и застыли, как удивленная почвенная мышь. — Ну, можно и попробовать. Найдешь мне технику?
— У тебя будет все, что у нас есть. Нико, это… это может нас спасти.
Нико несколько раз моргнули. Затем кивнули так решительно, будто отдавали честь, схватили один наладонник и приступили к делу на бегу.
Но тут вдруг повернули обратно.
— Сорайя, то, что мне нужно сказать Асале, — можешь тогда ты?.. Это важно. Просто передай ей этот файл. — Они скинули папку со своего наладонника на один из наладонников Сорайи. — Это... я нашли ее сестру. Всего я еще не просмотрели, кроме того, что да, она жива, но Асала — ей это нужно знать раньше, чем она вылетит, — что у нее есть родные, ради которых стоит жить. Я… Все равно ей это лучше услышать от тебя. Вряд ли она сейчас захочет со мной разговаривать.
— Я передам, — сказала Сорайя. — Обещаю. Теперь иди. И Нико? Спасибо.
Нико снова застенчиво улыбнулись — насколько она могла судить, искреннее, чем когда-либо раньше, — и ушли.
— Сорайя? — на одном из экранов появилась Мангаджей. — Могу дать тебя на весь лагерь, как только попросишь. Сейчас все наперекосяк, так что придется вручную поддерживать силу сигнала. Скажи, как соберешься.
— Секундочку.
Она отключила звук на экранах и попыталась собраться с мыслями. У нее никогда не было харизмы Хафиза, но сохранение лагеря всегда требовало от нее быть наполовину дипломатом. Она справится. Сохранит лагерь до самого конца, с помощью слов, и перетащит-таки их через финишную черту к шансу на новую жизнь…
В дверях появилась тень.
— Сорайя? Есть последние новости?
Асала, на пути к вылету.
— А… да. Нико обнаружили… — Она потыкала в экран в поисках файла.
И застыла.
«Дайо Сику, контрактное имя — Хана аветт Медейна» — гласило название файла.
Нико не знали, что это значит, зато знала Сорайя. И в секунду, в мгновение ока все последние сумасбродные надежды на выживание обитателей лагеря пошатнулись на острие иглы. Единственный случай, когда имя указывалось таким образом, — это когда человек вступал в вооруженные силы Гань-Дэ по контрактной визе.
Контрактные визы не предлагались на Гань-Дэ уже много лет, и даже когда предлагались, то мало и редко, — и являлись при этом, на взгляд Сорайи, настоящей отравой. Они предлагали не что иное, как рабскую жизнь пушечного мяса в армии Гань-Дэ, безжалостно требовали лишить кандидата всех прошлых признаков личности, включая собственное имя. Хоть визы и были ядовитым нарушением прав человека на бумажке, они считались завидным шансом и разбирались мигом, причем за право стать первым в очереди платились огромные взятки… и, Великая Мать, Сорайя все понимала. Она бы никогда не осудила человека за толику надежды на лучшую долю.
И Дайо рискнула. Ее переименовали в Хану, Хану аветт Медейну — это ганьдэский матроним для несовершеннолетних под опекой государства, древнее название материнской планеты, ныне служившее ярлыком для бастардов, сирот и прочих. А теперь Сорайя просила Асалу выйти в бой, где она может сбить собственную пропавшую сестру.
