— Уже получилось расколоть их систему «свой-чужой»? — спросила Кинриг во время паузы в отрывистом разговоре на мостике. Капитан Аминта выразительно пожала плечами.
— Никак нет, мэм. Должно быть, они пользуются чем-то новым. — Она не говорила лишний раз о том, что все и так знали: ганьдэское подразделение в лагере «Гала» давно внедрилось в компьютерную систему беженцев в поисках разведданных, черных ходов, любого преимущества. В конце концов, единственный способ победить поистине отчаянных людей — опережать их на каждом ходу.
Аминта нахмурилась.
— Жаль, что…
Вспыхнула красным тревога, отразившись в очках капитана. Она выругалась. Кинриг сделала еще глоток кордиала. Капитан Аминта начала:
— По моему приказу запустить эскадрильи дронов с первой по…
— Нет. Отставить, — перебила Кинриг.
Обычно Кинриг оставляла подчиненным автономию. Какой смысл в армии, если она не способна действовать с отрубленной головой. И все-таки до нынешних высот Кинриг поднялась не потому, что опасалась лишний раз пользоваться своей властью.
Люди доверяли ей. Капитан Аминта доверяла ей — иначе бы не командовала флагманом. Аминта отозвала приказ, потом обернулась к Кинриг, задрав подбородок, задумчиво сузив глаза.
— Запускайте эскадрильи по плану, — бесстрастно продолжила Кинриг, — но возглавит их лейтенант Хана и Красная Эскадрилья. — Кинриг часто задумывалась об иронии, заключенной в имени лейтенанта, переводившемся как «радость». Замечала ее и сама лейтенант.
Капитан удивленно моргнула.
— Как прикажете. — Она явно недоумевала, зачем обременять надежных и выносливых дронов человеческой эскадрильей. Люди считались рудиментом в космических войсках Гань-Дэ, где управление малыми истребителями предпочитали доверять ИИ. Впрочем, Кинриг знала электронное вооружение не понаслышке; она потребовала сохранить пилотов-людей для подстраховки как раз для таких случаев, когда на дронов не стоит полагаться из-за вражеских хакеров.
Капитан Аминта передала скорректированный приказ. Кинриг отставила свой кордиал, любуясь тем, как на бокале конденсировались капли в виде вытянутых самоцветов. О, можно предоставить бой и дронам, но этот чертов хакер Нико — никогда не знаешь, что они выкинет дальше. Кинриг слишком хорошо знала переменчивость удачи. Солдатскому везению, как говорят на Гань-Дэ, доверять не стоит.
— Откройте канал с лейтенантом Ханой, — сказала Кинриг, и приказ исполнили. На экране перед ней появилось лицо лейтенанта с темными и внимательными глазами. Кинриг знала, что под пилотским шлемом Хана выбрита наголо. Шлем скрывал большую часть лица, до жути напоминавшего лицо ее сестры Асалы — вплоть до мельчайших отметин там, где ей удалили клановские татуировки, как только она приняла новое, ганьдэское имя.
— Генерал, — сказала Хана. Для бойца у нее был неподходящий красивый голос, созданный для поэзии — в конце концов, она уродилась не солдатом. — Чем я могу быть полезна?
— О твоей жене заботятся наилучшим образом, — сказала Кинриг. — Я требую только одного: чтобы ты следовала солдатской присяге.
Она говорила искренне. Полуугроза, полуобещание, по-своему почесть — армия Гань-Дэ хорошо заботилась как об иждивенцах, так и о бойцах, выбравших беременность, — хотя противники Кинриг как на поле боя, так и вне его считали иначе.
— Так точно, генерал, — сказала Хана. — У вас есть конкретные приказания? — Она мельком бросила взгляд в сторону — Кинриг видела, как в ее глазах рисуется черточками света разгорающаяся битва.
— Сними шлем на время боя, — сказала Кинриг. Улыбнулась — милосердно, как только что заточенный кинжал. — Он тебе не нужен. Это последняя битва, которая имеет значение.
Ее не заботила гибель Ханы. Лицо Ханы — это оружие. И Кинриг намеревалась его применить — против Асалы.
Хана подняла руку. Та дрожала.
— Хорошего полета, — промурлыкала Кинриг и прекратила вызов.
***
— Диспетчер лагеря «Гала» — командиру Асале, — произнес уже знакомый голос. — Корабль Узочи достиг точки перехода. — Это подтверждали и сенсоры Асалы. — Теперь наше выживание зависит от нас.
Асала разберется по ходу дела. Пока что от нее требовалось лишь присматривать за остатками своего флота.
— Молодцы, — сказала она им. — Но это еще не конец.
Теперь начиналось самое трудное, что может показаться абсурдным только тому, кто никогда не воевал, — ожидание. Оно хорошо давалось Асале — благодаря годам службы снайпером. Это не значило, что ожидание ей нравилось. Но она и корабли под ее командованием отвечали за оборону «Галы», пока не прибудет флот Узочи — и спасение.
***
Нико отхлебнули остывший чай, болезненно осознавая, какая это роскошь в лагере «Гала», закрыли глаза и постарались не задохнуться от волнения. Ребра все еще ныли при глубоких вдохах, хоть и не так страшно, как раньше. Нико стыдливо благодарили нанитовые уколы за эффективность.
Комната, где они устроились с техникой, пропахла потом, белковым порошком и специями, которые обитатели лагеря добавляли в еду, чтобы сделать ее съедобнее или замаскировать привкус испорченных продуктов. Но Нико уже привыкли к вони. Отчасти она принадлежала им самим.
— Войска генерала не ожидают, что мы полетим на них, — объясняла Асала Нико на последнем сеансе связи. — Тут в дело и вступишь ты.
Тут в дело и вступали Нико, да уж. Всего-то надо хакнуть планетарную оборону Гань-Дэ. Раз плюнуть. Да это любой сделает не глядя.
Нико завели несколько тулкитов, второпях скачанных из более-менее надежных источников, но тут в дверь заколотили. Они не обратили на это внимания и установили связь с бортовым компьютером одной из платформ с помощью спуфинга адреса сенсорной матрицы. Доступ будет не самый широкий, но все же лучше, чем ничего; дальше Нико влезет в другие подсистемы, пока наконец не найдет тот вход, что им нужен. Было бы неплохо иметь на все про все больше пары минут, но, в конце-то концов, зачем еще нужны гребаные тулкиты?
Стук продолжался. Нико заскрипели зубами. Они приучились не отвлекаться — благодаря безумному количеству сводных братьев и сестер, хоть они никогда не жили все вместе в одной резиденции. На Хайяме не только Экрем практиковал политическую полиаморию, отбирая влиятельных партнеров, — он просто довел ее до естественного и логичного завершения.
Дверь заскрежетала под чьим-то натиском.
Нико вскочили на ноги, когда в комнату ворвалась грузная женщина.
— Прошу прощения, — сказали они и сами поморщились от собственного пронзительного и отрывистого голоса, — вам сюда нельзя. Я…
— Вы что, сводки не слушали? — спросила женщина с таким сильным акцентом, что даже Нико, несмотря на все свои языковые познания, разбирали его с трудом. — Мы эвакуируем блок D.
Нет, нет, нет, нет, нет.
