Доктор довольно улыбнулся. Его этот вариант более чем устраивал.
— В обмен на?…
— О, Станислав Иванович, с вами приятно иметь дело. — Довольно киваю. — Уроки медицины.
— О! — Удивленный возглас сзади ясно дал понять, что кое-кто к разговору все же прислушивается.
— И все?
— Ну и сама медицина в полевых вариантах… Насколько оцените нашу работу. А там, глядишь, еще как договоримся.
— Так понимаю, тебя интересует, как бы сформулировать… Тактический вариант. В условиях, так сказать, приближенных…
Киваю.
— Договоримся, Санни, договоримся! — Довольно потер руки док. — Сколько, уровень?
Оп-па, а чего это он?!
— Девять человек, — на автомате выдал я. — Восемь — в ноль, один больше теоретик, но азы знает.
Смысл врать? Это все равно что мастеру спорта прийти на бокс в новичковую группу и потребовать, чтобы его учили по общей программе. Во-первых, раскусят моментально, а, во-вторых, нахрена? Толку от таких занятий будет ноль, а я хоть и много чего повидал, в том числе и на практике, вот только не настолько глуп, чтобы отказываться от возможности поучиться у профессионала! Тем более навыкам, которые напрямую влияют на длину моей жизни.
И снова док удивляет — вопроса кто именно разбирается в столь своеобразном разделе медицины не задает. Лишь загадочно улыбается с довольной ухмылкой.
— Обязательно договоримся, Алекс… Эмм, Санни, обязательно!
Вот и понимай как хочешь! И кто тут кого и на что развел?!
На этом разговор и свернулся.
— Мдаааа, — "глубокомысленно" заявил я только для того, чтобы сменить тему. — Что ж такое делается, раз такая веселуха уже и в центре Питера…
— Так а что ж ты хочешь? — пожал плечами Кобылкин, довольно ловко, кстати, управлявшийся своим тарантасом даже не смотря на его довольно "унылое" состояние. — Слишком большой имущественный разрыв между бедными и богатыми. Фактически исчезли социальные лифты, при прошлой империи позволявшие добиваться и простолюдинам немалых постов. Тех же Демидовых вспомни!..[2]
Я кивнул, с моими выкладками заявление согласовывалось более чем полностью. Это только очень наивный человек может думать, что те кто сверху могут творить вообще все, что душеньке угодно. Стоит им в это поверить, как через поколение-другое следует серьезный обвал.
— В общем, низы не могут — верхи не хотят, — продолжил Станислав Иванович, довольно бодро стартуя со светофора. — Раньше на иностранные кредиты жили, долю свою получали от углеводородов и участия в мировой цепочке разделения труда. Да и кредиты давались при одном условии… Догадаешься каком?
Задачка не из сложных. Мы вам деньги, но вы развиваетесь ТОЛЬКО на них, даже не пытаясь вкладываться СВОИ средства. Нет, вы можете, конечно, но тут же меняется цена на нефть, например, "в связи с геополитическим рисками" увеличивается стоимость кредита, а убрать тех, кто работает НЕ НА ВАШЕ государство на ВЫСШИХ экономических постах — попросту невозможно. Нет, поправлюсь, возможно все. Вопрос одного вальяжного росчерка пера. Вот только, как в старом анекдоте, есть один нюанс: международные "деньги" тут же перестают с вами работать — "Мы "новичка" не знаем, а нашего человека вы убрали. А кто будет "обязательства" хоть и не писанные, но не менее… Обязательные исполнять? Не-не-не, вертайте все в зад!". Конечно, от такого заманчивого предложения можно и отказаться, если:
— У вас есть система доведения средств до реального сектора.
— Есть команда, готовая изгнать супостатов не обрушив ВООБЩЕ ВСЕ (Как вам, например, банальные логистические перебои с пшеницей?).
— Есть какая-то другая МОДЕЛЬ в условиях, когда единственно верным считалось мнение ваших соперников, а, значит, и специалисты этого профиля готовились исключительно по их лекалам.
Вот и получается парадоксальная ситуация, когда откровенных предателей, например, на должности Главного Банкира империи гораздо проще, чем от них избавиться. Выгода от них гораздо выше, чем ЦЕНА иного решения.
— Если я что-то понимаю, то фунт[3] достаточно сильно слабеет благодаря неподъемному долгу и тому, что допечатка новых "бумажек" уже не дает толчок реальному производству?
— Невероятно точная формулировка, — обрадовался Станислав Иванович. — Альбион слабеет. Уже всем людям думающим понятно, что улетит он со своим фунтом на самое дно. У нас есть шанс "выскочить", если успеем отвязаться от мировой экономической системы, но только есть несколько проблем. Назовешь сам?
Естественно, назову. Я все это видел и проходил.
— Элиты сильно завязаны на Альбион, цена решения до сих пор слишком высока, отсутствие специалистов, способных заменить ставленников британского капитала, механизмов финансирования производства — тоже нет, а любое резкое движение — социальный взрыв. Людям не объяснишь, что нынешние проблемы носят объективный характер, а те, кто желает оставить империю в лоне мирового капитала (ведь проблемы экономической метрополии всегда решаются за счет окраин в первую очередь!) специально раскачивают ситуацию, обвиняя во всем императора… Да я долго продолжать перечислять могу, чего уж…
— Эк ты разложил… — Немного удивленно почесал затылок "дохтур". — Я то чужими словами попытался, а это анализ… Хм…
— Б**, - негромко выругался я себе под нос.
Но комментировать ничего не стал.
— Да и наши странные люди, — не стал акцентировать внимание на моем ответе Станислав Иванович. — Вот несколько лет назад все началось… Тогда какого-то "политического" выпороли за… Да не знаю за что даже, что-то совсем такое… Мелкое. Типа шапку не снял. По приказу лично градоначальника нашего. Нет, никто не спорит, не прав. Лет пятьдесят уж приняли закон о запрете телесных наказаний, но вот… Народ повозмущался, но забыл. А через полгодика заявилась к господину Трепову пылкая девушка со взором горячим, да и засадила две пули в живот до того момента как успела среагировать охрана. Подробностей не слишком много знаю, но что оружием стал английский "Бульдог"[4] — известно совершенно точно.
Знакомое что-то очень из "того" мира…
— Градоначальник выжил, — продолжил тем временем Кобылкин. — А вот дальше началось самое интересное. Суд над несостоявшейся террористкой. Вообще-то, за такое до двадцати лет каторги полагается, но она сумела снискать симпатии присяжных и была освобождена прямо в зале суда[5].
— Да уж…, - только и остается прокомментировать мне. — Дайте-ка угадаю! Дальше вся городская интеллигенция всех слоев, не довольная своим нынешним положением, начала петь оды смелому поступку, сочувствующие стать, вроде как террор и осуждающие, но пронизанные сочувствием и восхищением непростой судьбой несчастной девчушки в каких-нибудь "Таймс" и "Сан", подхваченные нашими передовицами…
— Все так…, - кивнул док. — А дальше начались последователи. И пусть больше ТАКИХ снисхождений от присяжных больше не было, но они все равно на некоторое время становились "героями" кухонек и модных салонов Петербурга, получая свой кусочек "славы" в виде газетной передовицы или…
