Листы, что были написаны сразу после боя и отправлены "патрону" Кареевым я узнал сразу.
Я еще раз внимательно окинул взглядом породистое лицо собеседника, особое внимание уделив почти незаметному шраму на виске. Такой может оставить, например, так и не ставшая "твоей" пуля.
— Севастопольская компания. — Ничуть не смущаясь, пояснил Фриц.
— Да-да, слышал, что этот город славится своей академической греблей.
— Да вы что…
— Ага, — только и остается вздохнуть мне. — Кто там только не отгребал: немцы, французы, османы англичане…
Ноль реакции. Все тот же взгляд, формально выражающий вежливый интерес… Едва прикрывающий плещущуюся в глубине скуку. Мда, похоже, "раскачать" этого человека — задача не из легких. Ну-ну…
— Александр Сергеевич, я понимаю, что приглашать вас выкурить по сигаре перед обедом будет попранием всех традиций, — тем временем продолжил Фриц. — Однако вынужден просить вас об этой небольшой услуге. К сожалению, слишком много дел требуют моего личного присутствия, а потому составить вам компанию во время трапезы я не смогу. Увы. Примите ли вы мое предложение?
— Полагаю, это риторический вопрос… — Хмыкнул я, поднимаясь, но из врожденной вредности под нос все-таки пробормотал: — Коли дуло смотрит в нос.
* * *
Мда уж, Фриц выразился очень точно. Не "курилка", а курительная комната, где в обрамлении дорогих пород дерева предлагалось развалиться на глубоких кожаных креслах, чтобы задумчиво потягивать сигару, пуская кольца в потолок. Вот интересно, это у Кареева бзик на огромные вычурные люстры или дизайнер "Блица" постарался? Однако, чего не отнять, выглядит красиво. Нам бы в мастерскую такая не помешала. Правда, не уверен, что хватит высоты потолка ремонтного бокса. Ну, так чтобы можно было ходить не опасаясь задеть сие великолепие макушкой.
Христафор Милорадович сразу же занял один из кожаных "тронов", затеяв возню с сигарой. Я не очень разбираюсь, но вроде бы, требовалось провести некие подготовительные процедуры, прежде чем затянуться. Да, точно, "пруссак" срезал кончик гильотинкой.
— Сигару, коньяк? — Светски поинтересовался он.
— Нет, — поднял руки в защитном жесте я. — Я сегодня еще не ел, да и возраст. Мне семнадцать!
— Вот уж не думал, что в ваших краях придают столь великое значение возрасту, — выпустил первое облако для кого-то ароматного, а как по мне, так и вовсе горького дыма. — Похвально, молодой человек, очень похвально!
Взгляд-то какой невинно-задумчивый. А вот мой куда как жестче. Я на волкодавах тренировался. Псах. Иные отползали поскуливая. О, пробрало. Не страх и отчаяние, всего лишь легкое телесное напряжение, но дайте срок, судари мои, дайте срок.
— Я, молодой человек (здесь сарказма побольше, да ухмылку циничнее!), учитывая обе мои жизни, вас раза в три старше, — указываю на чисто технический факт. — Да, мне удобнее, чтобы люди об этом забывали. Но ВАС впредь прошу вести себя достойно в моем присутствии. Со старшим разговариваете!
Бенкендорф задумчиво выпустил еще одно облако, после чего широко ухмыльнулся.
— Буду иметь ввиду, Александр Сергеевич!
А ведь хорош, стервец! Сарказма почти и не слышно.
— То-то, — строго погрозил я пальцем. — Помните, что с годами приходит мудрость!..
Фриц удивленно поднял бровь над дужкой монокля.
—… Правда, иногда годы приходят и одни!
Теперь ухмыляемся вместе.
— А в вашем случае?
— Еще не определился, — искренне развел руками я, но тут же на полном серьезе добавил. — Однако биология есть биология, а потому начинать травить это тело с ранних лет я не буду. Оно и так уже… Повидало. А с возрастом начинаешь ценить здоровье, знаете ли!
Охрана среагировала мгновенно, ворвавшись в комнату с оружием на перевес. Однако пара бойцов тут же застыли столбами, тупо пялясь, как ржет их начальник. Судя по расширившимся до размеров блюдца глазам, событие было из разряда "немыслимое"!
Легкий взмах руки, и мы снова остались одни.
— Мда, пойдут теперь слухи по канцелярии гулять, — почти по-человечески улыбнулся он. — Железный Феникс умеет смеяться. Немыслимо!
— Феликс? — На всякий случай уточнил я.
— Феникс. — Поправил меня Фриц. — А какое у вас прозвище было?
— Несколько… В разных местах. Ушел в "гражданку" с позывным Три Креста.
- Не е**т как, но ты мне этих сук достань, Игореш. — Негромко, но веско потребовал комбат.
Да и что тут говорить? Я и сам съездил к месту засады, где с полсотни молодых пацанов за несколько минут отправились на высшее построение под начало апостола Петра.
Раньше местные банды так не воевали. Расчет, тайминг, взаимодействие и организация в этот раз были на недоступной для вчерашней деревенщины высоте, что только-только и смогла освоить простой как топор АК. Тут же имеем грамотную минную ловушку, слаженную работу гранатометчиков и снайпера при поддержке стрелков. Но самое важное и тревожное — стиль исполнения: спокойный и расчетливый. Никаких эмоций и глумления над недобитыми. Простая и деловитая работа.
- Инструктора? — В короткий вопрос я умудряюсь вложить столько подтекста, что комбат лишь вздыхает.
- Да, Игорь, — вмешивается майор из контрразведки. — САС[2]. Запомни эти лица…
Передо мной на старую школьную парту, не весть каким ветром "надутую" в штаб, легла небольшая стопка фотографий. Короткие пояснения "смертя", я воспринимал на автомате, но ни упуская и малейшей детали. Все вопросы — позже. Пока запомнить и настроиться на охоту. А это звери. Бритты "специальных воздушников" готовят очень хорошо.
- Где ж мне вас, суки, искать? — бормочу сквозь зубы.
Вообще-то этого я делать не собирался. Вырвалось само как-то.
- А вот тут я могу немного помочь, сдала нам "следок" добрая душа, — очень нехорошо усмехнулся майор. — Пойдем, капитан, почирикаем?
… И чего абреки так любят черные машины? Сплошное же непотребство, а не цвет, особенно в исполнение металлик на местных пыльных дорогах. Но вот любят местные такие. И этот не исключение. Прикупил себе где-то "Лэнд Ровер" цвета ночи. Да еще и праворульный. А британцы вроде как охраной при нем. И чего им от владельца плантаций надо? Ну выращивает мак и выращивает на огромных площадях… Впрочем, не мое дело.
А вот само место, где частенько появляются господа хорошие, да без свидетелей лишних, спорное. С одной стороны, удачный поворот на дороге, а с другой — блокпост в нескольких десятках метров. Наш же. А за ним территория, плотно контролируемая афганцами.
Вся проблема в том, что наших никто не предупреждал. Не было официального приказа, а, значит, то, что мы собирались сотворить, с точки зрения юридической, было делом насквозь незаконным. "Эй, парни, у нас документов нет, зато куча оружия и всякого-разного! Мы тут поубиваем плохишей немножко, вы не против?", — как-то слабо представлялась мне эта картинка. Особенно в местах, где по любому подозрительному шевелению сначала открывают огонь, а уже затем разбираются, кому там не повезло на этот раз.
