— За эту сумму вы можете купить дворец! — рявкнула она. — Или скупить землю, построить на ней недвижимость и отлично заработать! Но вы упёрлись в этот лот. За торгами наблюдает вся столица! Хуже того, эксцентричные богачи Тавельни тоже включились.
— Зачем? — удивился Морий.
— Потому что так работает рынок! Если драконам и фоморам эта ерунда так нужна — значит, и им нужна тоже! И не спрашивайте, зачем!.. В общем, прекращайте это мерянье пипирками! Откажитесь от следующей ставки!
— И дать дракону выиграть? — угрожающе нахмурился Глубоководный. — Показать, что у этих драконов больше денег? Не будет этого!
— Это ребячество! — взвыла Лирана.
— Выиграю я! — отрезал Морий. — Я пообещал уже этот подарок, вообще-то!
Тётя как-то нервно прикусила губу.
Не поняла. Что у них за ерунда происходит вообще?!
52
— Извините, а о чём речь?
Лирана бросила на меня сердитый взгляд.
— Об этом вашем Сиреневом Особняке, будь он неладен! — ответила она раздражённо. — Вместо того, чтобы заниматься действительно важными вещами, мы с представителями драконьей стороны до посинения торгуемся за этот несчастный домишко! Притом реальной ценности в нём — ноль. Постройка типовая, район скорее пафосный, чем действительно удобный, инфраструктура сомнительная. Да, сирени цветут и прочие романтические бредни, но не более того. Какой-то не слишком переборчивый представитель высшей прослойки среднего класса на такое ещё позарится, да. Но по-настоящему состоятельные люди там предпочитают не селиться, потому что коленкор не тот. И вот за это — семь миллионов? Это не только неразумное вложение, но и репутационная потеря! Плюс неоднозначный политический подтекст...
— Хочу и куплю, — зевнул Морий. — Это, чтоб ты понимала, глупая косатка, не просто так, а подарок к появлению малька. Принято дарить подарки, ясно?
— Лучше отдать ему эту сумму деньгами, — отрезала Лирана. — Толку в разы больше будет. Если хотите, можно оформить депозит, с которого ребёнок, начиная с определённого возраста, будет снимать деньги…
— Ну нет же! — возмутился Морий. — Не могу я отступить! Это же как рыба фугу.
— Я потеряла мысль, — ответила косатка сухо. — Какая ещё рыба фугу? Не так: какое отношение эта ядовитая малявка имеет к ситуации?
— Ну смотри, — назидательно поднял палец Морий. — Есть рыба фугу. Она хочет жить. И есть крупные хищники, которые хотят есть. И, чтобы выжить, рыба-фугу должна показать им, что она тоже большая и страшная.
— И?
— И я тоже должен показать им, что большой и страшный! — закончил Морий предовольно. — Если я сейчас отступлюсь, все увидят, что я проиграл.
— Все увидят, что вы умны!..
— Стоп, — прервала я тихо этот балаган. — Вы торгуетесь с драконами за тот самый особняк на Сиреневой улице? За наш бывший дом?
Тётя Ленна отвела взгляд.
— Да, — сказал Морий. — Мы посоветовались и решили, что это будет лучший подарок…
Правда что ли?
— Нет, — ответила я. — Не будет. Нет!
Все удивлённо посмотрели на меня. Возможно, злости в моём голосе прозвучало даже слишком много. Но это всё чересчур, правда. Устроить такое…
— Вы действительно думаете, что после всего, что тогда случилось, мне будет приятно это демонстративное мерянье вашими мужскими… — я махнула рукой, подбирая верное слово, — миллионами? Мне будет приятно, если мне эдак снисходительно подарят то, что по праву и так принадлежит мне?!
Все примолкли, а вот косатка оживилась.
— А по какому праву? — уточнила она. — У вас действительно есть какие-то правовые основания для того, чтобы претендовать на особняк?
Я вздохнула, мысленно коря себя за болтливость.
— Извините, это не то, что я могу свободно обсуждать.
— Бросьте! — поморщилась Лирана. — Я же дала клятву конфиденциальности! Просто поймите: было бы совершенной глупостью сейчас изображать… кмх... рыбу фугу и отдавать нереальные деньги за то, что можно было бы спокойно вернуть через суд.
— Сомневаюсь, что это возможно, — сказала я честно. — Вы, конечно, очень хороши, но…
— Ой, а давайте лучше я сама буду делать выводы о таких вещах? При всём моём уважении, оставьте оценку рисков и возможностей тому, кто этим занимается каждый день.
Я вздохнула и, смирившись, действительно рассказала ту часть моей истории, что напрямую относилась к Сиреневому особняку.
— Так-так, — протянула Лирана, и улыбка её стала очень… косатковой. — Договора у вас на руках, конечно, нет…
— Нет, — признала я грустно. — Думаю, леди Элизавет вскрыла мой сейф в особняке и всё уничтожила.
— Да невелика печаль! — отмахнулась косатка. — Если бы магические бумаги было так просто уничтожить, то ценности бы в них не было ни на грош… А вы, часом, не помните, у какого мага заключался договор?
— Помню, — ответила я чуть удивлённо. — Леди Элизавет всегда пользуется его услугами… пользовалась.
— Отлично! — просияла Лирана. — Мне нужно имя.
— Но послушайте, — сказала я осторожно, — там описаны дела…
— Не очень законного свойства, да-да, — хмыкнула косатка предовольно. — Это не имеет значения.
— Но, если будет суд…
— Никто не станет доводить дело до суда. Учитывая все обстоятельства, я почти уверена, что город (а если точнее, то наш премьер) мгновенно пойдёт на мировую. Мне, конечно, надо увидеть саму бумагу, но просто поверьте: шансы велики. И тогда это дурацкое представление с торгами будет окончено… Вы ведь предоставите мне оттиск своей магии, аналогичный тому, которым скреплён договор?
— Да...
— Отлично. Так. Господин Морий, с вашего разрешения я пойду.
— Куда? — удивился он.
— Работать рыбой фугу, — усмехнулась косатка. — То есть — раздуваться. И поверьте: все рыбы этого дна увидят, какая я большая и страшная.
— Зачем вам раздуваться? Вы и так…
— Молчать, — сказала Лирана. — Просто поверьте: вы не хотите заканчивать эту фразу.
— Не хочу? — уточнил Морий.
— Совершенно определённо не хотите.
— Ладно… Я пойду с вами. Могу раздуться за компанию…
Мы с тётей Ленной задумчиво проследили, как они уходят.
— Я же говорила, — сказала она, — они — идеальная пара!
Я задумчиво промычала что-то в ответ. Честно говоря, осознание произошедшего обескураживало. Устроили, понимаешь ли, цирк. Семь миллионов… Неужели они действительно не понимают, в чём суть? Впрочем, пора признаться самой себе: и Морий, и Или понятия не имеют, каково это — быть бездомным. Не знают, чего стоит наблюдать, как из-за плохих условий страдают близкие. Их миры далеко, и там совсем, совсем другие проблемы и тревоги…
