Захваченных в плен инструкторов, которые жили в отдельном шалаше, притащили на плац и допросили. С пристрастием. Они, конечно, всё рассказали. Всех местных зарезали, причем сделали это их бывшие бойцы-дезертиры с превеликим удовольствием, припомнив, как те над ними измывались. И еще потому, что не любили янки и их прихвостней. А их никто не любит.
Американских рейнджеров притащили в лагерь.
– Что вы знаете о заговоре? Какая роль отводится вашему подразделению? Где располагаются другие отряды? Кого вы знаете из вышестоящих командиров? Теперь вы можете рассказать, кто вас послал сюда, зачем, и высказать свое отношение к вмешательству США во внутренние дела суверенной страны.
Инструкторы дали пространное интервью.
– Вы убьете нас?
– Нет, вы останетесь заложниками. Но если ваш президент не услышит нас, мы зарежем вас как свиней. Потому что янки и есть свиньи. Они хуже свиней! А сейчас сообщите нам адреса ваших родственников: жен, матерей, отцов, братьев.
– Зачем?
– Мы хотим послать им привет. Вот этот…
Партизаны пластанули мачете вдоль голов пленников, начисто отсекая им уши. Бросили в металлические контейнеры.
– Мы засушим их и отошлем вашим близким. Пусть они свяжутся с вашим президентом и попросят его быть более сговорчивым. Тогда вы останетесь хоть и без ушей, но при головах.
Предпосылки для международного скандала были созданы. В Америку поехали бандероли с видеозаписями интервью и кусочками их граждан. Стопроцентных американцев.
* * *
– У нас проблемы.
– Какие?
– Партизаны… Они теряют боеспособность. Если так дальше пойдет, они не смогут выполнить возложенные на них функции.
– Эпидемии? Наступление войск режима?
– Нет, повальное дезертирство и моральное разложение.
Бойцы уходят из отрядов.
– Куда?
– В другие, неподконтрольные нам отряды повстанцев.
– Откуда они взялись?
– Неизвестно.
– Ну так сделайте их подконтрольными! Мы не можем терять позиции, вписанные в общий сценарий действий. Если не будет партизан, то кто выступит против правительственных войск, кто пойдет на столицу? Мы с вами? Партизаны – это не столько боевая сила, сколько политический символ противостояния народа существующей власти. Их задача возглавить народно-освободительное движение, которое сметет диктатора. Лишившись партизан, мы останемся без политического прикрытия. Вся идеология смены режима строится на волеизъявлении народных масс, воплощенных в повстанцах. А они у вас разбегаются! Кого мы продемонстрируем мировому сообществу – три сотни наших морпехов? Разберитесь в ситуации, слейте все отряды, прекратив междоусобицы! Как? Не знаю, как! Засыпьте их обещаниями и деньгами. Можете лично отправиться в джунгли, можете с джаз-бандом и кордебалетом фривольных девиц. Можете канкан плясать. Но партизаны должны вернуться в строй. Иначе наш план… Иначе нас… Иначе – я вас…
* * *
– Добрый день.
– Добрый… А вы кто?
– Патриот. Незнакомое слово?
– Что вы от меня хотите?
– Чтобы вы прервали вашу связь с нефтегазовой компанией «Петролеум», на которую работаете.
– Вы с ума сошли?
– Это вы сошли. Вы же российский торгпред, который должен трудиться на благо родины, а вы лоббируете интересы иностранной фирмы.
– С чего вы взяли? Как вы вообще смеете?
– Вот фотографии ваших конспиративных встреч с представителем данной компании. Вот распечатки разговоров. Зачитать?
– Нет. Не надо. Это какая-то ошибка.
– Это не ошибка, это прямое предательство, за которое надо отвечать по всей строгости.
– Чего вы добиваетесь?
– Честного служения отечеству. Вы должны сообщить мне все подробности ваших контактов, все, озвученные вам просьбы, все имена, пароли, каналы связи…
– Вы… оттуда? С Лубянки?
– Оттуда. А вы, если не прислушаетесь ко мне – туда! Вначале на Лубянку, потом в Салехард на лесоповал. Чтобы отдохнуть от жары и потрудиться на благо, но уже топором. Как вам такая перспектива?
– Хорошо. Я всё скажу. Я напишу, завтра.
– Нет, теперь и под видеокамеру. Со всеми подробностями.
– А вы точно с Лубянки?
– У вас есть с собой телефон? Позвоните в Москву, домой. Дома у вас неприятность.
– Какая?
– А который сейчас час? Десять минут назад у вас случайно загорелась дача в деревне Алексеевке. Она ведь у вас есть… извините, была?
– Дача? Да… Откуда вы знаете?
– Предполагаю. Вы звоните, звоните…
И точно, в ближнем Подмосковье, в деревне Алексеевке ни с того ни с сего загорелся дом. Вернее, коттедж. Точнее, особняк. Внезапно заполыхал с двух сторон, потому что неизвестные хулиганы бросили в окна бутылки с зажигательной смесью. А ее так просто не потушить. Стоило это недорого: найти по Интернету пару отвязных пацанов, предложить веселое дело и подтвердить свои намерения переведенными в их электронные кошельки деньгами.
– Это аванс. Можете считать, что это мой вам подарок, даже если вы откажетесь. Если сделаете дело, получите втрое больше. По той же схеме.
И всё. Пацаны нашли на помойке пустые бутылки, плеснули в них бензин и масло и отправились на дело. И даже не поинтересовались кто и зачем заказал им пожар.
На торгпреда смотреть было жалко.
– Дом… горит. Жена сказала. Там уже весь первый этаж… Зачем вы…
– Затем, чтобы подтвердить серьезность своих намерений. Следующим, случайно, сгорит ваш гараж. У вас ведь кажется «мерседес»? И еще есть две квартиры? Да вы не переживайте так. Легко пришло – легко ушло.
– Что я должен делать?
– Дать информацию, что наши геологи ошиблись, что запасы нефти на шельфе не так велики, как предполагалось в начале. Ну и вообще, сделать так, чтобы они потеряли интерес к нашим буровым.
– Они не поверят.
– А вы убедите. С помощью цифр и личного обаяния. Нам, нашему государству не нужны здесь конкуренты. Идите, трудитесь. Ну или… покупайте огнетушители.
* * *
– Ребята, ну вы что, тут работы всего ничего! Слетали, отбомбились и домой. Максимум – полтора-два часа, и денежки у вас в кармане. По сто тысяч зеленых на рыло.
– А полетим мы на чем, на воздушных шариках?
– Да всё нормально, я договорился с местными. «Борты» у них есть – наши МИГи, а пилоты – дерьмо, с сотни метров в футбольное поле не попадут, промахнутся. А вы нет. У вас опыт, налет, участие в боевых действиях. Мастерство не пропьешь.
