Я поднял голову, строго уставился в его глаза и самым требовательным голосом сказал, позволив чуть споткнуться на сложном отчестве:
- Дан В-то-ра-ко-вич.
- Что? – оторопел Арант. – Ты хочешь видеть Дана Втораковича? Нет! Это зрелище не для девочек! – он для убедительности замотал головой. – Нельзя!
Я нахмурился и повторил еще требовательнее:
- Дан Вторакович!
- Нельзя, говорю тебе! – уперся Арант.
Я попытался пройти мимо него в господский дом, но этот муд… мудрец схватил меня за руку и бесцеремонно потащил за собой! Я уперся в землю, но что против двух с лишним метров тяжелого веса моя тушка? Словно вообще ничего не весила. Дикое ощущение беззащитности пронзило меня с головы до пят. Я был не атлетичным, но считался довольно высоким и уж точно всегда мог дать отпор. Но не теперь. Здесь целая половина человечества могла убить меня одним ударом, и осознание этого стало невероятно жутким.
Я сделал пару шагов, нагоняя этого дуболома, и со всей силы пнул его под коленку. Не ожидавший нападения Арант ухнул вниз и с трудом удержался на ногах. Я вырвал руку и отошел на пару шагов со словами:
- Дан Вторакович!
Арант рассвирепел. По моей коже пробежались мурашки. Последуй хоть один удар с его стороны – и я навеки остался бы инвалидом.
- Ты хочешь увидеть Дана Втораковича? – с угрозой спросил Арант. – Ладно! Будет тебе Дан Вторакович! Только потом не реви!
Весь путь до комнат пациента он нехорошо улыбался, предвкушая мою истерику, и с издевательским поклоном открыл дверь. Я шагнул внутрь темного, полного затхлого воздуха помещения, раздвинул шторы, повернулся к постели и поспешно уткнулся носом в рукав.
Зрелище и впрямь было не для девочек. Лежащий мужчина был жуткого синеватого цвета. На его руках цвели кровоподтеки и мелкие болезненные точки. Дан Вторакович с трудом разлепил запавшие глаза, слабо улыбнулся в короткую бородку и прошамкал:
- Какое чудное видение меня посетило!
Самое жуткое – вокруг него стояли горшки с землей и цветами. Видимо, чтобы вернуть Равновесие.
- Цинга, - констатировал я и, вежливо поклонившись, вышел прочь из жуткого места.
Я рассчитал верно. Обескураженный Арант вновь закрыл шторы и выскочил следом за мной, протараторив:
- Прошу прощения, Дан Вторакович, это Лим Тэхон. Знатная госпожа из дальней страны. Она пересекла глубокие воды моря и единственная из всей команды сохранила Равновесие. Мы полагаем, что она сможет вам помочь!
Я, не сбавляя шага, закружил по дому в поисках кухни. Арант шел следом как привязанный, всё время повторяя вопрос:
- Цинга? Морская язва – цинга?
- Морская язва, - кивнул я и наконец нашел кухню.
Задвинув повариху в угол, я перебрал все продукты и заглянул во все корзины. Свежих овощей с витамином С, пригодных для употребления болезненным ртом, было мало. Лук не подходил по вкусовым качествам, да и мало в нем витамина С для быстрого эффекта. Цитрусовых не было вообще – видимо, климат не тот. Морковь, свекла… Мало, слишком мало. Из всего, что содержало убойную дозу витамина, в доме нашелся лишь укроп с петрушкой. И мёд.
- Чего это она ищет? – не слишком вежливо спросила повариха.
Я поднял задумчивый взгляд на Аранта и поманил его за собой на улицу. Тот послушно вышел. Я сошел с дорожки, сорвал ветку с ближайшего куста акации и, сковырнув с земли дерн, принялся за рисование. Арант следил за мной со всё возрастающим недоумением. Для начала я нарисовал ветку малины. Отдельно, для особо непонятливых, ягоду. Затем ветку шиповника с цветком. Ягоду – тоже отдельно. Рядом с ними смородину.
- Ягоды? – нахмурился Арант. – Ты искала ягоды? Но он ведь ел варенье! Ва-рень-е!
Он сбегал на кухню и принес горшочек с вареньем. Но это варенье было слишком переваренным, в нем не было витаминов.
Я закатил глаза и замотал головой. Простая ранее задача – донести, что нужны именно свежие ягоды и фрукты, – без использования речи стала казаться невыполнимой.
- Ну что же ты хочешь сказать? – жалобно спросил Арант. – Он же ест всё, что дает земля!
И меня осенило. Я топнул ногой по земле, провел рукой по веткам, а потом сорвал лист и сунул его в рот. Снова постучал веткой по рисункам, потом нарисовал банку с вареньем, под ней нарисовал огонь и зачеркнул их. Поманил на кухню, прошелся вдоль кастрюль и горшков с едой, чиркая по ним веткой, и вывалил перед Арантом свежие овощи и отдельно поставил мед. Арант смотрел на меня, и на его лице медленно проступало понимание.
- Ну конечно, - прошептал он. – Конечно! Тэхон, милая, пойдем. Я всё понял. Нарубите Дану Втораковичу свежей моркови, - и подал кухарке морковку.
Нет, он решительно ничего не понял! Я нетерпеливо ткнул его веткой, за руку вывел на улицу и еще раз показал на рисунки.
- Нужны именно эти ягоды? Не морковь? Но почему не морковь? Она же ближе к земле? – недоуменно спросил этот непонятливый человек.
Я чуть не выматерился. Вот как сказать, что в моркови слишком мало витамина С? Теряя терпение, я еще раз постучал по рисункам. Для особо непонятливых пририсовал рядом горшок с сотами на боку, потом изобразил, что болит зуб, и, вновь ткнув в рисунок смородины и малины, показал, что это надо растереть и съесть. А потом улыбнулся, показав зубы.
- Ну конечно! Зубы! Морковку всё равно надо жевать, а растертые ягоды – нет! – просиял Арант и тоже изобразил улыбку, постучал по ней ногтем. – Зубы!
- Зубы, - согласился я.
- Арант Асеневич, вы где? – крикнул Илья, выйдя на веранду гостевого дома. – У нас всё готово!
Арант побежал к нему. Я поспешил за ними.
- Я выяснил, как Тэхон сохранила Равновесие в глубоком море! – выпалил Арант, сияя. – В текстах предков так и написано – есть то, что дарует земля! Земля, понимаешь? Земные плоды должны быть живыми, а в приготовленной еде нет жизни!
Я тяжело вздохнул. Ну, до открытия витаминов сойдет и такое объяснение…
Илья замер. Еще раз огладил бороду.
- Резонно, - согласился он. – Корабли, уходящие в глубокое море, не берут с собой живые плоды. Они быстро портятся. Но как сохранились живые плоды у пиратов и почему их ела только Тэхон?
Арант задумался, повернулся ко мне. Ответ у меня был готов – настоящие мужчины ели мясо, а бедной пленнице приходилось ухаживать за бонсаем из имбиря и петрушки и выуживать из дубовой бочки консервированный болгарский перец, зачастую питаясь только ими. Но поскольку Лим Тэхон не понимала русского языка, то я лишь окатил служителей Равновесия индифферентным взглядом и, отряхнув ладони от земли, засунул руки в рукава. По губам скользнула легкая улыбка.
Я предвкушал новую потрясающую пантомиму, которая донесет до меня этот логичный вопрос.
