Пропавший нож то ли никто не заметил, то ли не придал этому значения. По крайней мере, объявления так и не прозвучало. Но на всякий случай я его перепрятал, бросив в старый колодец.
И затем уже спокойно посвятил себя учебе. Если с местным языком всё шло отлично, - у меня сложилась репутация невероятного полиглота - то на остальных предметах царила скука. Особенно тоскливо стало, когда спустя месяц меня перевели на общее обучение. Я развлекал себя тем, что изобретал простейшие крема в лаборатории под надзором Пересвета и рылся в местной библиотеке в поисках пути домой, но это было вне занятий. Как взрослому тридцатилетнему мужчине с высшим медицинским образованием не рехнуться среди малолеток и учителей, на полном серьезе вещавших о влиянии всемирного Равновесия на эпидемии? Правильно. Я, как истинный лицедей, шутил и прикалывался. Особенно над Арантом. Он меня в их священных книгах наставлял.
- Всё в мире держится на равновесии четырех стихий. Вода, огонь, земля и воздух – они существуют как по отдельности, так и вместе, - говорил он, прохаживаясь вдоль рядов. Ученики внимали ему с открытыми ртами. - Всё живое тоже рождено из этих четырех стихий и несет в себе их частичку. Равновесие – хрупкий механизм. Поскольку мы зависимы от стихий, то любое нарушение ведет к разладу как внешнему, так и внутреннему…
«И тогда только Аватар, повелитель всех четырех стихий, может остановить войну!» - съехидничал внутренний голос. Я подавил улыбку.
- Совокупность стихий рождает живое, рождает душу и мысли, - Арант постучал пальцем по виску. – Душа и мысли поддерживают Равновесие тела. Поэтому так важно держать свои мысли в порядке, а душу – в покое. Важно окружать себя всеми стихиями, потому что если недостает хотя бы одной, то внутреннее Равновесие начинает искажаться, возникают болезни. Осмомысл писал… Да, Тэхон?
Арант вздохнул, глядя на мою поднятую руку, и остановился.
- Сумасшествие – это нарушенное Равновесие, так? – спросил я.
- Так, - согласился Арант, с подозрением глядя на меня. О, он уже успел убедиться, что вопросы у меня с подковыркой.
- Нарушенное Равновесие влияет на тело, так?
- Так.
- Так почему сумасшедшие обладают здоровыми телами?
Вопрос поставил в тупик. На лице Аранта отобразилась напряженная работа мысли. Он схватил священную книгу и уткнулся в страницы.
- Всё из-за крепкой оболочки их духа! – радостно объявил он. – Нарушение настолько тонкое, что не способно проникнуть в телесный мир. Ему подвержена лишь душа. И лечить такое надобно также тонко: музыкой, танцами…
- А те, кто ударился головой о камень и сошел с ума? Подержать их под водой? Или разжечь на голове огонь? – спросил я и растерянно прикрыл рот пальцами, когда дети звонко расхохотались.
Арант прищурился. Я сложил губы бантиком и наивно похлопал накрашенными глазами:
– Что-то неправильно? Я плохо владею языком, простите.
Арант еще секунду смотрел на меня, а потом снова со вздохом открыл книгу и, прикрикнув на класс, продолжил:
- Итак, записываем. Первое, что надобно сделать – выяснить, в чем нарушено Равновесие больного. Второе – очистить его тело. Третье – привести его к покою. И четвертое – восполнить Равновесие противоположной стихией. Тело очищает кровопускание, кашель, сморкание, рвота и испражнение. Для этого применяются особые промывательные смеси. Особенно хороша коровья моча и десять трав. Она применяется повсеместно и рекомендуется для всех видов промывания как носа, так и кишечника. В тяжелых случаях применять эти методы следует все вместе, и тогда…
- Человек успокоится навеки, - подсказал я, и класс вновь утонул в детском хохоте.
- Ти-ши-на! – проорал Арант и повернулся ко мне.
Я снова похлопал глазами и сложил губы в улыбке.
- Я совсем неправильно говорю! Простите, учитель!
- Госпожа Лим Тэхон, у нас не принято перебивать, - процедил Арант. Он подозревал, что я над ним издеваюсь, и никак не мог понять причину. – Еще одно замечание с вашей стороны – и я назначу вам десять ударов. По губам! Ибо женщина должна быть молчалива и послушна!
Я тяжело вздохнул и покачал головой. Арант поспешно уткнулся в книгу, кашлянул. Почему-то под моим осуждающим взглядом ему становилось неловко.
После занятия он задержал меня, поставил перед собой и сказал:
- Госпожа, я понимаю, вам тяжело привыкнуть к нашим порядкам. Но ваше поведение по нашим меркам недопустимо! Девушка не должна говорить без разрешения, много читать и проводить всё своё свободное время за изготовлением снадобий! Вам следует больше уделять внимания домоводству. Я видел ваши оценки – они ужасны! Как вы будете творить защитные узоры для вашей семьи? Как будете готовить, не зная Равновесия в еде? Как будете вынашивать ребенка и рожать, в конце концов? Я хотел взять вас в жены, но теперь сомневаюсь в своем выборе. Имейте в виду, Совет мудрецов не бывает снисходителен к желаниям хулиганок и лентяек! Он не посмотрит на ваше происхождение и подберет вам в мужья слугу!
- Я не выйду замуж, - коротко ответил я. – У меня есть дела поважнее.
- Что за глупости? Конечно, вы выйдете замуж! – возмутился Арант. – Все женщины хотят замуж!
Я вздохнул и скрестил руки на груди. Шрам от срезанной татуировки затянулся, оставив розовый рубец. Топик с мячиками лежал в чемодане вот уже почти неделю. Однако всем оказалось глубоко безразлично, почему девушка вдруг стала плоской.
- Я не… - начал я, но Арант вдруг прислушался и взмахнул рукой, остановив фразу.
В наступившей тишине стали слышны тревожные голоса наверху. Прозвучало имя Аранта.
- Потом, - напряженно сказал он. – Иди к себе.
- Сначала я возьму книгу…
- Никаких книг! – прикрикнул Арант. – Иди к себе и займись вышивкой! И не перечь мужчинам!
Я молча развернулся на пятках и вылетел из кабинета, кипя от злости. Неудивительно, что женщины взбеленились и потребовали разводов, работы и прав. С таким отношением скорее удивительно, как они продержались столько тысячелетий. Я в женской роли был всего месяц, а мне уже хотелось прибить этого самодовольного индюка!
За спиной раздались шаги. Арант не дошел до меня - свернул к лестнице. Наверху громко хлопнула дверь. Я сделал еще пару шагов и после секундного раздумья тихо пошел следом за ним. Злость не помешала осознать, что раз наверху, где располагались книги о болезнях, звучали встревоженные разговоры, то мне тоже следовало бы послушать.
