Арант смотрел ему вслед. Он даже немного протрезвел от последних слов купца. Если каждый считает свою веру истинной, то где же она на самом деле – эта истина? Неужели Тэхон отрицала Равновесие не потому что хулила, а верила в ци?
Пить расхотелось. Арант решительно отставил бутылки, вышел во двор и опустил голову в бочку с холодной водой. Сознание прояснилось, но вот вопросы никуда не исчезли. Червячок сомнений превратился в настоящего змея, и бороться с ним не осталось сил. Душу ломило.
Арант тяжело вздохнул и поплелся в Дом Порядка – каяться и просить помощи. Край невозврата оказался слишком близко. Один неосторожный шаг - и вот она, пропасть. Случилось то, о чем так настойчиво предупреждал Светозар. И Арант не справлялся сам. Осталась лишь надежда на тех, кто стал ему второй семьей. Ведь однажды они уже помогли ему, тогда, в детстве, после Великого Мора.
Помогут и сейчас.
Глава 20.
- Вот как-то так, - выдохнул Арант, закончив покаяние, и замер на стуле.
Светозар Людотович стоял к нему спиной, глядя в окно. Арант был очень благодарен за это. Рассказать все свои сомнения прямо в лицо у него бы не получилось.
- Что ж… - Светозар помолчал некоторое время и неспешно развернулся. – Ты правильно поступил, что пришел ко мне. Ты молодец.
У Аранта перехватило дыхание. Глава Дома Порядка не злился, наоборот – смотрел с гордостью и лаской!
- Но ты же понимаешь, что оставить этот разговор между нами не выйдет? – продолжал Светозар тем временем. – Я обязан доложить о тебе Руслану Станиславичу. Такие дела решает только он.
- Да… Да, я понимаю, - Арант опустил голову. – Конечно, так будет лучше.
Светозар улыбнулся.
- Не волнуйся. Он учтет твоё чистосердечие, сынок. Искренность и честность – самый верный путь к исцелению. А пока что… - он тяжело вздохнул и снова посмотрел в окно.
Под окном проезжали скоморохи. Стук лошадиных подков о брусчатку терялся во всеобщем смехе и громкой веселой музыке. Арант засмотрелся на яркие шелковые ленты, которыми какая-то танцовщица выписывала в воздухе затейливые узоры.
- Пока что тебе нужно прояснить зрение, - закончил Светозар.
Арант вздрогнул. В животе шевельнулось дурное предчувствие, впервые за всё это время.
- Что это значит?
- Это значит, Арант Асеневич, что ты будешь вести записи с допросов. В пыточной, - припечатал Светозар.
- Что?!
- Да, Арант. Что ты так пучишь глаза? Ты думал, мы будем цацкаться с хаоситом? Да будь он хоть Великим князем, но от правосудия и Порядка ему не уйти!
Всё внутри взбунтовалось, зашипело разъяренной змеей. Арант замотал головой. Светозар не должен был этого делать, это было неправильно. С Тэхон нельзя было так. Арант не знал толком почему и тем более не мог облечь это в слова. Просто чувствовал – нельзя! Тэхон отличалась от прочих хаоситов.
- Но Тэхон девушка, разве так можно?
- А вот мы завтра и посмотрим, девушка ли это! Всё. Больше никаких пререканий, - Арант открыл рот, но Светозар не дал ему вымолвить ни слова, остановив взмахом ладони. – Молчи! Не возражай. А пока ступай в свои покои и перечитывай Устав Осмомысла. Ступай и больше не приходи к Тэхон. Тебе это нужно, - уже мягче сказал старик, заметив раненый взгляд. – Я знаю, это больно. Лечиться вообще неприятно, сынок. Но ты же понимаешь, что это полезно для твоей души?
Арант захлопнул рот, ушел к себе и покорно читал Устав до тех пор, пока не стемнело, а перед глазами не запрыгали мушки. Искушение навестить Тэхон было велико. Всё внутри бунтовало и сжималось в непонятном протесте. Слова Дана Втораковича не шли из головы, и даже священные строки Осмомысла оказались перед ними бессильны.
На следующее утро Арант, уставший и разбитый, встретил Руслана Станиславича. Тот приехал ранним утром: заря едва успела окрасить край неба. Как и полагалось знатному человеку со слабым здоровьем, путешествовал он в карете. Но карета была простой и безыскусной на вид, украшенной одним лишь символом веры. Арант криво улыбнулся, увидев её. На точно такой же его, слабого после болезни, привезли из вымершей деревни в Кром Порядка.
- Здоровья вам, Руслан Станиславич! – вежливо поклонился он, едва Ведунец ступил на твердую брусчатку двора.
А здоровье Руслану Станиславичу было нужно как никогда. С последней их встречи он подурнел еще больше. Запавшие глаза горели лихорадочно и устало, грудь время от времени сотрясал тяжелый влажный кашель, а в дыхании слышались нехорошие сипы. Лишь величественная осанка осталась прежней, хотя держать плечи ровно ему явно было тяжело.
- И вам всем тоже здоровья, - прохрипел Руслан Станиславич. – Да, это круп. Болезнь добралась до Крома Порядка. Заболел и мой сын.
Светозар испуганно дернулся, а Арант резко втянул воздух в легкие. Руслан не обратил на их лица ни малейшего внимания – его больше занимала жена, Снежана, которая выбиралась из кареты с кашляющим младенцем на руках.
- Светозар Людотович, вы писали, что люди получили какое-то лекарство, - сказал он.
- Но… А… - голубые глаза Светозара растерянно перебегали с Руслана на младенца. – Вы… Вы не получили моё последнее письмо? – упавшим голосом спросил он.
- Нет, - нахмурился Руслан. – Что такое?
- Это снадобье… это вовсе не отвары и не песнь. Его сделал хаосит Лим Тэхон… - выдавил Светозар. – Он обманом вводил его в тело людей…
Руслан побледнел и схватился за платок в тяжелом приступе кашля. Его взгляд, направленный на ребенка, помертвел. У Снежаны задрожали губы.
- Вот как…
- Но Тэхон жив, - быстро закончил Светозар. - Он жив и сейчас сидит в подвале.
Снежана выдохнула с облегчением и прижала сына к груди, Руслан подобрался. Арант смотрел на них, и почему-то в его голове было пусто до гулкого эха.
- Хорошо. Сейчас же на допрос, - скомандовал Ведунец и оглянулся на своё сопровождение. – Палач, идем. Светозар, записи будет вести Арант? Хорошо. Снежана, распорядись насчет завтрака для наших людей. Мы подойдем позже, - он нежно клюнул жену в щеку, мимолетом погладил сына по алой щечке и помчался внутрь дома, подхватив под руку Светозара.
Арант последовал за ними, поглядывая на сосредоточенного, пахнувшего конским потом палача.
Палач – тяжелая, но очень уважаемая профессия. Не каждый солдат подошел бы для этой работы. Убивать преступников по закону – это целое искусство, недоступное обычному человеку. Хладнокровие, выдержка, определенная доля любви к мучениям даны не каждому. Пыткам обучали годами. Ведь мало причинить боль, нужно довести до признания. Хороший палач чувствовал пределы человеческого тела и знал, что, как и когда делать, чтобы жертва не уплыла раньше времени.
У служителей Равновесия палач был очень хороший.
