Но пребывание в образе Порко не столько дает герою свободу, сколько позволяет ему сбежать от всего того, что связывает его с землей и людьми. Когда его самолет, сбитый Куртисом, терпит крушение, Порко вынужден возвратиться на землю и, выражая сильнейшее неудовольствие этим, произносит: 飛へねえ豚は只の豚た, что означает «Свинья, которая не летает, это просто свинья». Марко-свин становится более зависимым от своего самолета. Одна из самых поражающих деталей фильма – это реакция героев на внешность Порко: полное принятие его необычной метаморфозы вплоть до отсутствия какого-либо удивления. На него не оборачиваются даже в многолюдном Милане, и никто его не сторонится. А если за ним и наблюдают, то это не из-за этой его особенности, а по причинам, совершенно с ней не связанным, относящимся прежде всего к его роли: наемный летчик-истребитель не из лагеря пиратов, потенциальный источник неприятностей для фашистской итальянской полиции или конкурент, с которым себя сравнивает Дональд Куртис. Порко даже, судя по всему, пользуется успехом у женщин, как показывает короткий разговор с одной из посетительниц бара отеля «Адриано»
[64]. Хорошей иллюстрацией этому служат и его отношения с Фио и Джиной, для которых свиная морда вовсе не становится помехой.
Становится ли Порко в конце человеком?
Действие фильма происходит в период между двумя войнами, судя по всему, речь идет о лете 1929 или 1930 года, то есть о времени начала Великой депрессии. Экономический кризис в разгаре, что объясняет отъезд сыновей дедушки Пикколо, о котором тот говорит. Идеалистка Фио, невинная и невероятно талантливая, несмотря на свой юный возраст, постепенно возвращает Порко веру в людей. Чтобы стать обратно человеком, Порко сначала предстоит принять саму возможность такого «перехода», и этому во многом помогает связь с семнадцатилетней девушкой. Физическое преображение вслед за нравственным происходит незаметно и остается на втором плане. Когда, вдохновленный Джиной, он выигрывает в дуэли с Куртисом в конце фильма, его победа помогает Фио избежать свадьбы по принуждению – таков был уговор в случае проигрыша. Порко смог избавить от несчастливой судьбы еще одну женщину, и это придает ему чуточку веры в себя.
Юная Фио, вероятно, влюблена в Порко: видя в нем героя, она без спросу решает его поцеловать, чтобы проверить, повторится ли сюжет сказки о Царевне-лягушке (蛙の王女). После поцелуя мы больше не увидим лица главного героя. Зритель может спросить: стал ли Порко снова Марко? Для большинства этот вопрос останется без ответа. Огромную роль в понимание финала вносят нюансы перевода. Так, во французском дубляже в финальном монологе Фио произносит голосом актрисы Адель Карассо: «Порко больше не подавал признаков жизни». В оригинале же Акэми Окамура, чьим голосом говорит девушка, выражается точнее: «ホルコは姿を見せてくれなかった» – «Он никогда больше не возвращался в свой прежний облик»
[65], что совершенно не исключает возвращения Порко в прежнего Марко. Подобное предположение подкрепляется некоторыми подсказками. Когда мы видим, как Фио пролетает над отелем «Адриано» спустя десятилетия, алая Savoia Марко пришвартована внизу не на стоянке, а ближе к чьему-то саду. Затем, если учесть некий упомянутый Фио секрет, который ей доверила Джина, последний кадр показывает ее сад пустым в самый полдень, тогда как она все время проводила там, ожидая, когда Марко остановится в отеле «Адриано», чтобы признаться ей в любви. Наконец, и в эпизоде с облаками есть своего рода намек: самолет Берлини, первого мужа Джины, имел номер 1. Самолет Марко – номер 4. Джина объясняет в начале фильма, что был найден корпус самолета ее третьего мужа – из этого легко понять, к чему относится номер 4. Если отбросить интерпретацию, которая появляется в переводе французского дубляжа, то конец фильма становится ясен. Почему «Порко больше не подавал признаков жизни», если показано, что его самолет пришвартован к отелю «Адриано»? Здесь более чем когда бы то ни было необходимо познакомиться с фильмом на языке оригинала!
Мир, где решают и действуют женщины
В этом фильме, знакомящем нас с историей, случившейся одним летом на Адриатике, показана невероятная сила, исходящая от женщин. И напротив, большая часть мужчин, включая самого Порко, кажется вовлеченной в житейские дрязги – необязательно скверные (без смертей, без неразборчивой пальбы), однако все они так или иначе находятся в стороне от настоящих задач и проблем, таких как фашистское правительство или экономический кризис. Остальные, вроде сыновей Пикколо, очевидным образом бежали. Что касается воздушных пиратов, то они называются по-итальянски «Mamma Aiuto», что переводится как «Мама, помоги!». Кроме того, большинство мужчин в фильме носит очки или другие аксессуары, будто они хотят спрятать свои глаза и лица. Это опять же наиболее заметно в случае с Порко: мы лишь единожды видим его полузакрытые глаза в отражении зеркала – после утреннего бритья. В этом фильме женщины берут дело в свои руки – именно они решают разработать и сконструировать новый гидролет Порко. И они же (как, например, Джина) и принимают на себя бремя любви, и порой совершают за мужчин выбор там, где им на это не хватает смелости. Это Джина открыто поет о ностальгии и потерянной любви в Le Temps des cerises
[66]. Это девочки, а вовсе не мальчики выворачивают наизнанку дурные помыслы пиратов в начале фильма, заставляя их чувствовать себя потерянно и испытывать некий перевернутый стокгольмский синдром, пока любопытные дети копошатся в корпусе самолета.
В «Порко Россо» происходит некоторым образом естественная инфантилизация мужчин: Порко боится ранить своей любовью Джину; Куртис влюбляется и делает предложение каждой или почти каждой женщине; от общения с Джиной «Мамайюто» становятся нежными, как ягнята, и принимают Фио с любовью и уважением, хотя ее еще трудно назвать взрослой. Решающая битва между Порко и Куртисом заканчивается несерьезно: два выдающихся летчика бросаются заводными ключами и дубасят друг друга кулаками, как в рядовом мультфильме Текса Эйвери
[67]. Большие дети играют в те же игры, что и в юности (как Марко, с которым Джина впервые полетела к «Адриано») – только теперь они сделали авиацию свою будничным трудом и делом всей жизни. «Порко Россо» – ода сильным женщинам. В фильме представлены не только типичные для Миядзаки образы отважных и мудрых героинь, но и отображена важная роль, которую играли женщины в Италии в межвоенный период. Мы видим, как женские персонажи пытаются найти свое место и задыхаются под тяжестью экономических и политических потрясений. Следует также добавить, что именно Фио, усовершенствовавшая конструкцию самолета Порко, разрывает шаблон восприятия слабого пола, который сложился у героя-мизантропа. Впечатление, которое производит Фио на Порко, помогает ему духовно преобразиться и счастливо закончить свои дни в окружении возлюбленной Джины и, как выразилась сама героиня, «старых знакомых», коротая время в отеле «Адриано» и гидросамолете.
