(ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 25. Л. 75, 76, 78, 79)
Из «Отчёта о боевой деятельности 334 КрАП [за период] с 28.1. по 28.2.42 г.»:
«Огонь, в связи с лимитированием боеприпасов, вёлся в исключительных случаях… 12 раз, в основном, по живой силе противника, производившей земляные работы или двигавшейся по дороге», в результате чего был подавлен станковый пулемёт и «рассеяны (вражеские. – А. М.) группы, имелись убитые и раненые».
(ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 25. Л. 181)
…Вот так по-разному сложилась судьба коренной упряжки. А я, как видите, остался в живых.
Глава 2
Блокадные дни и ночи
Голод – не тётка
Декабрь 1941 – январь 1942 года…
– Эх, сейчас бы горячих макарончиков, да со сливочным маслицем! – раздавалось ночью с дальнего угла землянки.
– Молчи, гад, а то полдиска не пожалею! – отвечал кто-то из другого угла.
Да, «голод не тётка», да ещё зимой. Ночами в землянках ждали утра. А утром ждали старшину 1-й батареи 1-го дивизиона нашего полка Долгова. Долгов сам лично на ручных санках привозил из АХО дневной паёк для личного состава батареи, насчитывавшей 87 человек.
Из «Отчёта о боевых действиях артиллерии 142 КрСД за период с 31.12.41 по 30.1.42 г.»:
«…Отсутствие работоспособных лошадей и горючего для машин вынуждают доставлять продукты из тылов в подразделения на санках вручную, на что также уходит большое количество людей и времени…»
(ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 25. Л. 79)
Паёк состоял из 300 граммов «хлеба», 90 граммов гороха и 20 граммов сливочного масла на одного человека в день. То есть на 87 человек, из расчёта по 300 граммов, норма «хлеба» равнялась 26,1 килограмма на всех.
«Хлеб» пекли из муки плюс какой-то суррогат. Буханки на морозе превращались в камень. Мёрзлый «эрзац-хлеб» делили с помощью топора, так как замёрзшие буханки ножом невозможно было резать. Приходилось делить их и мне. Уже после войны эти блокадные пайки неожиданным образом всплыли в моей судьбе вновь.
Произошло это во время моей защиты кандидатской диссертации, проходившей 12–14 июня 1950 года. Присутствовавший на моей защите Василий Гридяев (слушатель годичных курсов «Агропед» при ТСХА) поднялся и сказал: «Здесь кто-то выступал и высказал сомнение в честности диссертанта. Как однополчанин, заявляю: в трудные дни блокады Ленинграда делить хлеб в батарее доверяли Балтяну, как самому честному человеку. Несмотря на большой рост, большую потребность в пище, хлебе, он сам терпел голод, отдавая свой кусок другому, слабому бойцу. Так что ему можно верить, как самому честному человеку. Вот вам моя справка, товарищи члены Учёного совета!» (См. протокол защиты ТСХА. 1950 год.)
С 1 февраля 1942 года к пайку добавили один сухарь из НЗ Армии.
Ждали завтрака, обеда, ужина. Несли воинскую службу и ждали «праздника и на нашей улице»…
Узелок с горохом
К сожалению, дожидались не все. Люди голодали, слабели, умирали. Вот Истомин Гена, рядовой, 1921 года рождения – замёрз у костра. Или ещё горький случай.
Боровских, связист, в январе 1942 года был отослан с передового наблюдательного пункта (ПНП) на батарею для проверки фактического веса узелка с горохом: есть ли в нём 90 граммов – количество, положенное для каждого из пяти человек (итого 450 граммов)?
Ночью, возвращаясь из штаба 142-й стрелковой дивизии, мы – старший политрук Кривоконь и я, его заместитель, – подобрали Боровских в лесу, на проводе, лежащего в снегу на животе, замерзающего и бормочущего «Добротин. Добротин». Это была фамилия командира отделения связи 1-й батареи, благодаря чему мы узнали, что боец – наш, и поэтому его надо доставить на батарею. Доставили сперва в санбат, откуда уже без нас его доставили на батарею, где он убедился, что в узелке 450 граммов гороха, и утром отправился на ПНП, но отошёл от опушки леса (на которой дислоцировалась батарея) метров 200, упал и умер…
Этот случай был отражён и документально (с незначительными уточнениями). Из приказов 334-го ап по личному составу от 14.12.41 г.:
«Красноармеец 1[-й] батареи Боровских И.С. при следовании из тыла в своё подразделение обморозил пальцы рук и ноги (обморожение 2 степени)»
[36] и от 19.12.41 г.: «22.12.41 года Боровских прибыл из 156[-го] МСБ, где он находился на излечении. По состоянию здоровья он был очень слабым, ввиду чего с огневой позиции был переведён на НП телефонистом с освобождением [от] работ и наряда. 26.12.41 года в 10.00 утра кр[асноармее]ц Боровских уснул, при попытке разбудить его завтракать, оказался в бессознательном состоянии. Отправленный в БПМ 946[-го] СП, в 17.00 умер».
(ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 4а. Л. 73, 82)
Как мы делили сливочное масло по 20 граммов на человека в сутки
Бойцы были недовольны, когда старшина Долгов отдавал всё масло на кухню, и там его равномерно делили на три порции и кидали в котёл перед раздачей завтрака, обеда и ужина.
Солдаты говорили: «Нам масло не достаётся». Причина была в следующем. Повар, перемешивая содержимое в котле (горох – 30 граммов на каждого три раза в день), при раздаче супа для одних – комсостава, друзей – черпаком зачёрпывал снизу котла, где был осевший горох, и сверху – где скапливалось масло. А для других – орудийных расчётов – брал из середины котла. Глядишь, у одних в котелке и горох, и масло, а у других – вода с шелухой от гороховых зёрен. Тот сыт и меньше мёрзнет, а этот мёрзнет даже после завтрака.
Поэтому мы, младший комсостав, решили: в общий котёл класть только горох. Масло же выдавать на руки каждому в завтрак, при вручении порции «хлеба». Бойцы этим были довольны.
Тем не менее эта мера выполнялась не всеми и не всегда.
Из распоряжения начальника политотдела 142-й сд за № 369 старшего батальонного комиссара Мурахвера военкомам частей дивизии (весна 1942 года, дата в документе отсутствует):
«Несмотря на многократные указания о том, чтобы сливочное масло выдавалось бойцам на руки при получении пищи ими, во многих подразделениях этого не делается, а масло закладывается в котёл.
Предлагаю:
1. Прекратить неправильную практику закладки сливочного масла в котёл, и выдавать его на руки в твёрдом виде при выдаче пищи. В отдельных случаях вливать полагающуюся норму масла или комбижира в растопленном виде в каждый котелок в присутствии бойца.
2. Военкомам полков и батальонов лично проследить за неуклонным выполнением сего».
