– Как я сюда попал? – спросил я у вошедшей в комнату женщины.
Та ответила:
– Вошли и попросили разрешения уложить на одну из коек на час-два. Мы уложили вас, и вот вы проснулись, – ответила прачка.
– Не обидел ли я кого из вас? – спросил я.
– Нет, вежливо, культурно обошлись, ничего более, и тут же уснули, – сказала она.
Я извинился, поблагодарил и ушёл из этого случайного для меня, на моём пути домой, помещения.
С тех пор я узнал, что опасно попадать в обстановку, в какой случайно оказался я из-за добрых побуждений хозяина продуктового склада.
Спустя трое суток из АХО я явился в штабную батарею полка одетым и обутым «с иголочки», в армейском обмундировании согласно своим габаритам, и с благодарностью доложился командиру полка.
Когда я появлялся на улице в этой форме (брюки и гимнастёрка сшиты из тёмно-синего диагоналя, погоны близки к стандартным, пилотка и брюки окантованы красным бархатом, сапоги хромовые), то, завидев меня издалека и не разглядев как следует мои погоны, офицеры приводили себя в надлежащий порядок и проходили мимо с поднятой к козырьку правой рукой и фигурой, вытянутой по стойке «Смирно!». Минуя меня, оглядывались, чертыхаясь, так как по званию они были выше меня.
Отпуск в Ленинград
Как-то сказал я комиссару полка, что вот, защищаем Ленинград, а я, кроме Финляндского и Витебского вокзалов, не знаю города. Утром 24 ноября 1940 года со станции Ляховцы (Каменец-Подольской области) я прибыл на Витебский вокзал, а оттуда трамваями добрался до вокзала Финляндского. Из окон трамвая только и видел город Ленина.
– Ну что же, отпустим вас на пару дней, тем более что между полком и нашими шефами из города с тех пор, как их представители побывали у нас в гостях в дни празднования 24-й годовщины Октября, продолжается переписка. Скажете, что мы с командиром полка отпустили вас.
И вот, оформив свой двухдневный отпуск в город, я собрался в путь.
– Балтян, и я еду в город, – сказал начхим, капитан, одетый в форму, мало отличавшуюся от той, которую мне заменили на новую.
Когда мы приехали в город, нас приветствовал по-военному каждый из встречных.
– Устал я из-за тебя, Балтян, – заявил капитан. – Приветствуют-то, не разглядев погоны, тебя, твою новую форму. Тем более что рядом с тобой идёт капитан в поношенной форме.
Так было и с другими офицерами, среди которых мне доводилось бывать. Меня сперва, пока не разглядели погоны, принимали за офицера высшего ранга.
Дорожил я той офицерской формой. Сапоги берёг, обувая их только в исключительных случаях. Когда мы ехали в Чебаркуль, я спрятал сапоги в вещмешок. Но подошва одного из сапог упёрлась в стенку вещмешка, выдавая его содержимое. Кто-то присмотрелся к вещмешку, и на станции Свердловск украли его у меня. Вместе с ними пропали мои «засекреченные» дневники с интересными записями. Одна из них осталась в памяти.
…Было это в февральско-мартовские дни 1943 года на тех же Синявинских болотах. Проходя через израненный сосново-осино-ольховый лес, я заметил, что в полуразваленной деревянной избушке кто-то есть. Я вошёл в неё и спросил, есть ли кто в избе. Послышался слабый ответ:
– Есть. Я с братиком.
Я вошёл в домик. Смотрю по сторонам: в углу, за ящиком, служившим столом, во весь рост стояли два мальчика: один лет двенадцати, и второй – лет восьми. Оба ели… селёдку. Ели внимательно, сосредоточенно, мало обращая внимания на моё присутствие.
– А почему без хлеба? – спросил я, сожалея, что в моих карманах – ни грамма хлеба.
– Хлеб мы съели вчера, а на сегодня осталась одна селёдка, – ответил старший из них.
– А почему вы одни, без папы или мамы?
– Папа убит на войне, а мама умерла дома с голода зимой прошлого года. Я работаю на заготовке торфа, а брат при мне, помогает. Хлеб мне дают на два дня. Завтра получу, а сегодня обойдёмся селёдкой. Привыкли.
Вижу, «привычка» обходится дорого. Лица мальчиков светло-серого цвета, глаза впалые, тени, губы посиневшие. Худые, одежда – лохмотья, обувь изношенная. В глазах – безразличие, смиренность с обстановкой. В избушке холодно, окна без стекла. Картина жалкая, а помочь – нечем.
…Запомнились мне эти деловые мальчики, заготовители торфа, блокадники. Усыновлять детей в те годы и дни ещё практики не было, а деньги ничего не стоили. Хотелось что-то предпринять, но кругом была война, смерть.
Так и ушёл я из той избушки, как пришёл. Попрощался с жителями, разбиравшими за своим «завтраком» селёдку по косточкам и рёбрышкам. В надежде на завтрашнюю «порцию» хлеба – 300 граммов на два дня… на двоих.
…Хочется верить, что те двое детей-сирот, торфозаготовители, выжили, выросли и продолжают род ленинградских тружеников.
В то же время хочется крикнуть во весь голос: «Долой войны! Люди, берегите мир!»
Глава 4
Город Чебаркуль. Переподготовка в 30-м учебном артиллерийском полку офицерского состава
Из донесения начальнику штаба артиллерии 23-й армии о перемещении личного состава.
По 334-му ап: «Убыло. 1. Среднего комначсостава – 4 чел[овека]. …Откомандирован в распоряжение П[олит]О[тдела] 23[-й] Армии младший лейтенант БАЛТЯН К.И.».
(ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 2. Д. 238. Л. 102)
После прорыва блокады в июле 1943 года нескольких комиссаров и заместителей командиров батарей по политической части командировали на Урал, в город Чебаркуль, в 30-й учебный артиллерийский полк офицерского состава (командир – полковник Кудрявцев) на переподготовку1.
Из представления младшего лейтенанта Балтяна К.И. на звание «лейтенант»:
«В период Отечественной войны тов. Балтян показал себя как способного растущего товарища. За проявленное мужество в борьбе с немецким фашизмом, из младших командиров, как лучший, был выдвинут на должность зам[естителя] к[оманди]ра ш[табной] батареи по полит[ической] части. Работая зам[естителем] к[оманди]ра ш[табной] батареи по полит[ической] части, в повседневной работе добился хорошей слаженности и спайки личного состава, показавшей в боях под Синявино способность громить немецкие полчища. Требователен к себе и подчинённым. Организовать и нацелить массы на выполнение боевых задач умеет. С заботой относится к нуждам и запросам личного состава, упорно и настойчиво работает над собой в овладении военными знаниями и особенно арт[иллерийско]-стрелковой подготовке. Занимаемой должности соответствует. Достоин присвоения очередного военного звания «лейтенант».
Командир 334 КрАП
Подполковник /Новожилов/ подпись
21.4.43 года».
(ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 30. Л. 73)
Из боевой характеристики на заместителя командира штабной батареи 334-го КрАП по политической части младшего лейтенанта Балтяна К.И.:
