Сами воспоминания, как уже говорилось, не очень большие. И на книгу бы их не хватило – ни по объёму, ни по законченности (представляют они собой скорее ряд эпизодов, чем одно целое). И поэтому было решено сделать их базой, отправной точкой для работы, результатом которой и стало настоящее издание.
Текст пополнился за счёт материалов, взятых из фронтового блокнота деда. Они раскрывают как профессиональную сторону (выдержки из его конспектов по артиллерийскому делу), так и духовный мир советского солдата (лирика военных лет).
Записи пробудили интерес к деду как к личности и, в частности, к тому, как он воевал. Захотелось проследить документальные свидетельства его боевой и трудовой деятельности, упоминания о нём в приказах, оперативных и наградных документах, политдонесениях
[6]. Для этого надо было обратиться к архивным материалам – прежде всего фондам 334-го Краснознамённого артиллерийского полка, в котором он воевал первую половину войны, а также и 142-й Краснознамённой стрелковой дивизии. Документы, касающиеся периода его учёбы в 30-м Учебном артиллерийском полку офицерского состава и службы в штабе 69-й армии, также использовались, но, в силу содержания воспоминаний и специфики этой учёбы и службы, в несколько меньшем масштабе, чем в случае с 334-м ап и 142-й сд.
Эти материалы хранятся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Нелишне отметить, что за семьдесят прошедших со времён войны лет подавляющее большинство из нескольких десятков просмотренных архивных дел было затребовано исследователем (и введено в оборот) впервые. Большим подспорьем в работе также стал электронный банк документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (http://podvignaroda.mil.ru/?#tab=navHome), где размещены некоторые материалы из фондов ЦАМО РФ (главным образом реализованные наградные листы).
Но можно ли изучать боевой путь воина отдельно от всех остальных, от его товарищей по оружию? Разумеется, нет. Так интерес к конкретной личности привёл к тому, что в поле зрения оказались и его однополчане, и в целом боевой путь части и соединений, в которых дед воевал. К счастью, документы полка и дивизии велись хорошо и сохранились в достаточном объёме
[7], хотя многие (главным образом те, что касаются блокады) до сих пор засекречены. И работа в архиве Министерства обороны началась.
Прежде всего, возникло желание выяснить судьбу и боевой путь тех людей, которые были упомянуты дедом. И надо сказать, что, хотя к моменту написания воспоминаний со времён войны минуло почти пятьдесят лет, его память очень точно сохранила фамилии, звания, должности однополчан, по крайней мере большинства. Конечно, тут тоже потребовалась немалая исследовательская работа: ведь по одной фамилии, подчас распространённой, предстояло установить личность человека, а потом и всё остальное. А ведь звания и должности менялись, люди переводились из одной части в другую. Тем более что люди эти – не знаменитые герои и даже не лётчики, внимание к которым (а значит, и известность) у исследователей и широких масс любителей военной истории не в пример выше, а обычные «труженики войны», артиллеристы. Некоторых из упомянутых так установить и не удалось, надо надеяться, пока.
Поначалу эти люди существовали в виде ничего не значащих имён, фамилий, отчеств. Но по мере работы, по мере погружения в документы военной поры эти «имена-фамилии» начинали оживать, наполняться содержанием из своих боевых дел и поступков, представать уже как личности. Словно бы из небытия проступали живые люди.
И тогда, чтобы они снова не растворились в толще лет, захотелось рассказать о них больше. Рассказать о них о всех – воинах 334-го ап. О том, как они воевали, что пережили и перенесли. Помянуть павших и прославить живых – насколько это было в силах. За годы войны через полк прошли сотни людей. И рассказать обо всех почти невозможно, в этой книге – уж точно. Но большой путь начинается с малого шага. Так текст стал пополняться, и притом значительно, сведениями о тех или иных эпизодах из боевой деятельности и повседневной жизни полка и дивизии. Например, об эвакуации из окружения по Ладожскому озеру в августе 1941-го, о действиях разведгрупп и т. д. Эти сведения давались в виде постраничных сносок, как и биографические справки.
А для того, чтобы стал лучше понятен контекст происходившего, и прежде всего бои и боевая работа полка и дивизии, текст был снабжён многочисленными вставками – отрывками из оперативных документов, приказов, наградных листов. Они не только иллюстрируют сказанное в воспоминаниях, но и дают такие сведения, которых там нет. И от этого картина становится полнее и объёмнее.
Важно подчеркнуть, что в документах удалось найти подтверждение очень многого, о чём упомянул дед, и практически всего наиболее значимого и знакового, характеризующего жизнь полка. Это явилось подтверждением честности и правдивости воспоминаний, где за частным взглядом видно общее, где за одной судьбой можно различить многие.
Ввиду нынешних событий нельзя не затронуть ещё один момент, который в иных условиях мог бы и не привлечь к себе внимания. Дед по этническому происхождению (национальности) украинец. Изучая архивные документы, приходилось с удивлением и удовлетворением отмечать, какое большое количество украинцев служило в его полку – и среди рядового, и среди младшего, и среди старшего командного состава. В 334-м ап служили люди из разных регионов страны, представители разных национальностей
[8], но украинцев среди них было очень много. География – вся территория УССР, даже области Западной Украины (это были воины как довоенного призыва, так и последовавшего за освобождением региона летом 1944 года). И все они храбро воевали за свою страну – СССР, неотъемлемой частью которой была и Украина. Воевали под Ленинградом, в Карелии, Прибалтике, Польше. То есть, по логике нынешних украинских манкуртов, отрекшихся от своих корней, защищали «тоталитарный СССР», «ненавистную Россию», «несли порабощение народам Европы». Кто знает, может быть, подобным образом теперь рассуждают и внуки-правнуки однополчан деда? Могут ли почившие воины, преданные своими потомками, теперь спокойно спать вечным сном?
Таким образом, работа, наполняясь дополнительной информацией, переросла рамки публикации мемуаров и приобрела характер исследования. Полностью превратиться в «научную монографию» она бы, разумеется, не смогла по причине своей изначальной основы – мемуарного текста. Но это и не предполагалось. Заметим, что писать истории артиллерийских, равно как и, скажем, стрелковых полков труднее, чем, к примеру, авиационных (и особенно истребительных). Не столь ярка содержательная сторона, не столь богата броскими, запоминающимися эпизодами, хотя зачастую она не менее героическая, чем у тех же истребителей. «Рабочие войны», военная повседневность – а о ней и читать, и писать сложнее.
