4.3. Религиозная праздничная культура советской деревни
Праздник как особое социокультурное действие играет решающую роль в жизни любого социального образования и индивида. Праздничное действие выступает связующим звеном между прошлым и будущим, определяет социальные доминанты настоящего. Праздничная культура, выступающая оппозицией рутинным повседневным практикам, придает значимость социальному опыту индивида и коллектива, обеспечивает устойчивость культурной трансляции коллективной памяти, вырабатывает механизмы групповой и социальной идентичности. Не случайно М.М. Бахтин называет праздник первичной формой человеческой культуры
[896]1. В период масштабных социальных трансформаций, когда общество переживает «культурную травму» перемен и стремится выработать стратегии культурной адаптации, именно праздник как апробированная и устоявшаяся традиция
[897] способствует консолидации социума, выработке новых ритуализированных действий, отражающих происходящие социальные, политические, культурные и экономические изменения.
Последнее столетие в истории российского государства оказалось насыщенным масштабными социально-политическими экспериментами, которые кардинальным образом изменили парадигмы общественного развития страны. Войны и революции, модернизационные трансформации и смена общественно-политических режимов подвергли эрозии традиционные ценности основных социальных групп российского общества. Поворотные события отечественной истории – установление советской власти, а позднее, отказ от догматов марксизма и социализма – повлияли на праздничный календарь и праздничную культуру.
Особенностью российской праздничной культуры явилось то, что она во многом формировалась под влиянием и по инициативе властных структур, стремившихся посредством праздничного календаря не только выработать механизмы конструирования гражданской идентичности, но и придать легитимность существующей политической системе. Установление советского строя в октябре 1917 г. привело к изменению праздничной парадигмы отечественной культуры. Властные элиты, широко используя агитационно-пропагандистские методы и насилие, отменяли традиционные религиозные и имперские праздники, а вместо них устанавливали новые, связанные с важнейшими революционными событиями и деятельностью вождей партии. Данные действия большевистского руководства привели к оформлению нового праздничного календаря, в котором традиционным народным и религиозным праздникам не нашлось места, а крушение в конце ХХ в. советского социального проекта обнажило проблему отсутствия смыслообразующих праздников, разделяемых большинством членов современного российского общества.
В условиях современной России, когда социальные акторы и политические элиты находятся в поиске культурных оснований консолидации общества, именно обращение к традиционному опыту предшествующих поколений и народному праздничному нарративу может способствовать достижению данной цели. Использование зрелищного, сакрально-мифологизированного компонента праздника может стать фактором возрождения интереса общества к истории своей государственности и реставрации традиционно-нравственных ценностей российского народа.
Особенности праздничной культуры, проблема ее формирования и функционирования в обществе неоднократно привлекали внимание исследователей. Праздник как особый культурный феномен становился предметом исследования историков, культурологов, социологов, этнографов и т. д. Отечественный культуролог М.М. Бахтин, исследовав особенности смеховой культуры средневековья, отмечает фундаментальную черту празднества: особую концепцию времени -космического, биологического и исторического
[898]. Для него праздник всегда связан с кризисными явлениями «в жизни природы, общества и человека». Рождение и смерть, смена и обновление, в его понимании, это главные ощущения праздника. Й. Хёйзинга подчеркивает амбивалентную природу праздника, сближающую его с игрой, выводящей индивида из рамок обыденной жизни, погружающей его в «состояние восторга и иллюзий, священной серьезности и “дурачества”, веры и неверия и т. д.»
[899].
В трудах таких русских религиозных мыслителей, как Н.Ф. Федоров, В.В. Розанов, П. Флоренский и др., подчеркивается неразрывная взаимосвязь праздника с «размышлениями об отношении России и Запада, о Церкви, о подлинном и неподлинном бытии, о свободе и художественном творчестве»
[900]. В их работах констатируется факт утраты праздничного начала российским обществом в начале ХХ в. Кризис праздничной культуры, по их мнению, был связан с отходом большинства населения от глубокой религиозности, секуляризации сознания. Это, в свою очередь, привело к изменению ценностей и идеалов, а тем самым и к трансформации самой парадигмы праздничного начала
[901].
Для современных исследователей праздничной культуры характерно понимание праздника в двух пространственно-временных измерениях. В частности, Л.О. Буторина отмечает, что культурные аспекты праздника всегда проявляются более отчетливо и рельефно, чем его социальная природа, остающаяся дезавуированной
[902]. В.М. Ефремова понимает праздник не только как память народа, но и как специальный инструментарий символической политики, определенный маркер общественных изменений
[903]. Исследователь русской праздничной культуры А.Ф. Некрылова отмечает существование трех измерений русских праздников: дом, храм, общество. По ее мнению, в традиционном русском обществе праздник служил сплочению семьи, родству веры и единению социума
[904].
Одним из первых в советском гуманитарном познании обратил внимание на традиционные аграрные праздники русского народа и ритуальные практики крестьянства фольклорист и этнограф В.Я. Пропп
[905]. В своей работе он доказывает логическую взаимосвязь церковных христианских праздников с языческими ритуалами и указывает на их двойственную природу. Исследовав многообразие жизненного пространства дореволюционного крестьянства, М.М. Громыко констатирует решающую роль праздничного действия в культурной и хозяйственной практике крестьян. В ее понимании, праздник – это особый вид народной культуры, вобравший в себя различные элементы художественного творчества и общественного сознания. И самое главное, праздник был нацелен на обновление и инициативную активность личности с сохранением традиционного начала
[906]. Праздник в крестьянской среде был своеобразным ритуалом, отмечает В. Бердинских, и требовал тщательной и всесторонней подготовки: праздничной одежды, наведение порядка в доме, заготовки угощений и кушаний
[907]. По мнению Р.К. Уразмановой, праздники оформляли наиболее важные моменты жизни крестьянской общины и всегда были связаны с коллективным трудом, отдыхом и общением
[908]. В.Б. Безгин отмечает решающую роль православия в повседневной жизни русского крестьянства, а православные праздники, по его мнению, «являлись ориентирами, с которыми крестьяне соотносили все наиболее важные события своей жизни»
[909].
