София Ностиц-Ринек поддерживала связь с братьями: они переписывались, перезванивались, встречались в Австрии
[481]. Ее счастливая семейная жизнь побудила эрцгерцогиню Марию-Терезу, бабушку по линии Габсбургов, принять на себя хлопотные обязанности свахи. Эрнст мягко отклонял все ее намеки. Мир в его беспокойной душе наступил лишь через несколько лет уединенной жизни в гористой Штирии, среди лесов и озер. Когда он выбирался из своего кокона, скромная натура и по-мальчишески приятная внешность привлекали сильных, красивых женщин, готовых взять на себя все заботы о нем. Эрнсту это было очень приятно, но он не спешил променять радости холостяцкой жизни на семейное блаженство
[482].
Тогда Мария-Тереза энергично принялась искать девушку, подходящую для Максимилиана. Союзницу она обрела в своей подруге молодости, принцессе Марии Лобковиц Вальдбург-Вольфегг
[483]. Два года тщательно организованных свиданий внука эрцгерцогини и внучки принцессы принесли желанные плоды
[484]. Через несколько недель после того, как Макс получил степень юриста в Грацском университете, венская газета сообщила в номере от 2 июля 1926 г.: «Доктор Максимилиан фон Гогенберг, старший сын эрцгерцога Франца-Фердинанда Австрийского, убитого в Сараево в июне 1914 г., помолвлен сегодня с графиней Элизабет Вальдбург-Вольфегг»
[485]. От Сараево некуда было деваться. Даже объявление о свадьбе Максимилиана не обошлось без упоминания о трагической участи его отца.
Элизабет Вальдбург-Вольфегг происходила из старинной семьи, но стены ее родового гнезда в Южной Германии – замка-крепости, построенного еще в XII веке, – не сумели защитить от жестокостей века двадцатого. Два ее брата погибли в Первой мировой войне. После заключения брака доктора Гогенберга и его супругу в Австрии титуловали герцогом и герцогиней Гогенбергами и, как правило, сразу вспоминали Сараево.
16 ноября 1926 г. бракосочетание Макса и Элизабет дало Гогенбергам шанс встретиться. София и Фриц Ностиц-Ринеки приехали в Германию на праздничную церемонию. Эрнст был шафером своего двадцатичетырехлетнего брата. Свадьба Максимилиана и его невесты, которой исполнился двадцать один год, стала для его сестры одним из самых чудесных воспоминаний; она получила горячо любимую золовку и фотографии, которыми наконец-то можно было любоваться
[486].
Для медового месяца Максимилиан выбрал Лекейтио, маленькую рыбацкую деревню на северо-восточном побережье Испании. Именно там проживала в эмиграции и без средств к существованию тридцатиоднолетняя вдова – бывшая императрица Зита
[487].
Дважды в 1921 г. император Карл пробовал восстановить свою власть в Венгрии. Дважды у него это не получилось. Они с Зитой оказались за три тысячи двести километров от родных мест, на Мадейре, скалистом острове в Атлантике, близ африканских берегов. За несколько месяцев воспаление легких, изнурение и разбитое сердце свели тридцативосьмилетнего императора в могилу
[488]. Эта трагическая судьба как будто олицетворяла всю хрупкость жизни и смерти в XX веке. Разом прекратились все попытки Макса вернуть Карла на трон.
Но у Карла и Зиты было восемь детей, в том числе пятеро сыновей
[489]. Поэтому за визитом в Лекейтио стояло больше, чем просто любопытство: Макс хотел понять, можно ли рассчитывать на какого-нибудь из двоюродных братьев как на будущего монарха. Под конец своего правления Карл, последний император Австрии из династии Габсбургов, предложил федерализацию многонациональной Австро-Венгерской империи в границах, предложенных еще отцом Макса, но было уже слишком поздно. Миллионы погибших, межэтнические столкновения, рост национализма похоронили все надежды на объединение народов Центральной Европы. До своей преждевременной смерти Карл опасался, что Австрия и Центральная Европа окажутся в опасном политическом вакууме, который заполнят сильные Германия и Россия
[490]. Он даже набросал проект нейтральной Дунайской федерации, которая бы объединяла, защищала и охраняла свои народы.
В год своей свадьбы Максимилиан хотел установить связь с человеком, который разделял взгляды его отца. Поездка к вдове императора и ее старшему сыну Отто удовлетворила эту потребность. А кроме того, в его жизни впервые появилось ощущение цели
[491].
В 1929 г. в Нью-Йорке обвалился рынок ценных бумаг, вслед за которым в Вене рухнул Creditanstalt Bank, принадлежавший Ротшильдам. Великая депрессия полностью изменила политическое и экономическое пространство Европы, не пощадив никого. Бенедиктинское аббатство Мельк, расположенное по соседству с Артштеттеном, продало Йельскому университету свою Библию, напечатанную Гутенбергом в 1455 г. В Вене апартаменты в опустевшем дворце Франца-Иосифа Шенбрунн сдавались, чтобы оплатить их содержание. Жилье для семьи из пяти человек предлагалось по цене семь долларов в месяц. Желающих было немного
[492].
Членов бывших правящих домов не миновала финансовая катастрофа. Эрцгерцогиня Мария-Тереза попробовала без лишнего шума продать семейные драгоценности. Самой знаменитой из них было ожерелье из бриллиантов в 263 карата, подаренное Наполеоном своей второй жене, императрице Марии-Луизе Габсбург, когда она родила ему сына. Заявленная стоимость составляла 450 тысяч долларов. В Нью-Йорке его предложили за сто тысяч, а продали за шестьдесят. Обедневший племянник Марии-Терезы Леопольд Габсбург и два его партнера сговорились, утверждая, что расходы составили 53 730 долларов. Бабушка Гогенбергов затребовала ожерелье назад и добилась ареста и заключения в тюрьму за мошенничество собственного внучатого племянника, эрцгерцога из рода Габсбургов
[493].
