Дешёвый набор общества прошлого века.
Правда свои метастазы они пустили и в современность. Вот я с ними упорно и борюсь. В своём блоге и в своей жизни.
— Ладно. Забей уже. Ты крут и этим всё сказано, — успокоил я, уже окончательно разошедшегося, Усатого.
Йося, не выдержав, вскочил и, бегая из угла в угол, надел на себя личину рок-проповедника. Так, во всяком случае, мне виделось.
С другой стороны, после парочки кислотных заходов и не такое померещится. Может, я и вправду задел его метакоммунистическую душу.
— Ты с темы не съезжай! Я тебе так скажу, пусть у тебя и дохерища подписчиков, но музыкой нужно жить! А ты просто со стороны оцениваешь, как ламантин сраный. Залетел, потусил и вот вам моё важное мнение.
Только оно ПОВЕРХНОСТНОЕ!
В глубину кто нырять будет? А? Кто?!
Усатый гнал не по-детски. Казалось, ещё чуть-чуть и у него пойдёт пар из ушей.
Я представил себе эту нелепую картинку и даже добавил шипящий свист, как у перегретого чайника. Словно кадры мультика из двадцатого века.
Смешно.
Мне, так особенно. Тгк-жвачка сделала своё дело.
Хихикнув, я постарался сосредоточиться на предъяве Йоси и единственное, что смог из себя выдавить это возражение по поводу странного сравнения с ламантином.
— Они вымерли. Не обижай их.
— Да я вообще не знаю кто это. Просто слово запомнилось. Оно даже звучит тупо и коряво, — отбрыкнулся он и снова вернулся к своему задротству.
— Посмотри вокруг! Всего этого мы смогли добиться только после того, как отбросили пыль и плесень прошлого столетия. Полусгнившие старики вещают со своих трибун, как нам жить, и мы верим.
Это же полная деградация! Путь в никуда!
— А что такое деградация ты знаешь? — сказал я, не выдержав.
Проигнорировав мою подколку, Йося вышел на новый уровень философского бесчинства.
— Революция! Вот чего жаждет весь мир! Она начнётся на Марсе и волной накроет всю Солнечную. Человечество всегда стремится к развитию, изменению, эволюции. Рывок на следующую ступень цивилизации.
И «Красный Движ» всеми силами ускоряет приближение этого момента!
Он махал руками, подпрыгивал, горделиво выпячивал грудь, повышая голос до крика. В общем, делал всё, чтобы его слова стали правильными, твёрдыми и яростными.
И тогда я сделал глупость.
Спросил его, а помнит ли он с чего вообще начался метакоммунизм.
Поначалу он затих. Я уже подумал, что и этот вопрос он проигнорит. Но, спустя секунду, когда до Усатого дошёл смысл сказанного, он взорвался.
Сначала буквально, а потом словесно.
Его нагрудный карман вспыхнул, и короткая вспышка неонового пламени закрыла лицо Усатого.
Не успел я запаниковать, как Йося, вытащив глюканувшую пачку «веселяшек», вырубил её, светящееся всеми цветами спектра, нанопокрытие, хорошенько швырнув о стену.
— Вонючие ублюдки капиталисты. Даже обычную «пыхалку» сделать нормально не могут. Уже который раз такая херь случается! — яростно бросил он.
Затем вектор его внимания сместился на меня. И я понял, что швырянием о стену не отделаюсь. Усатый хотел изнасиловать мою душу и разум. Ну или во что он там верил.
Но его прервали.
Причём очень даже вовремя.
В сквот ворвалась толпа бесчинствующих детей, которые мигом окружили Йосю, что-то настойчиво требуя.
Конечно, это могли быть обычные карлики. Если бы не одно но. Судя по выкрикам, они требовали, чтобы папочка отпустил их на рейв. Ведь они уже взрослые и хотят адово оторваться.
Получается, Усатый ещё и многодетный отец?
Все мои сомнения разрешились спустя мгновение. Йося, гаркнув злобным тоном, потребовал тишины. А после поинтересовался, кто их сюда прислал.
— Мамочка, наша мамочка! Она нам и волшебной пыльцы отсыпала, — наперебой заголосили детишки.
— Ах ты ж, тупая тварь, — прочёл я по губам Йоси.
Он скривился, выдохнул и надел личину доброго, но сурового родителя. Ну или кем там он им приходился.
— А давайте все выпьем сказочного молочка и ляжем поспать? Чтобы завтра с новыми силами пойти тусить и кайфовать! — максимально фальшиво и чудовищно мило предложил он дикой малышне.
Радостные вопли подтвердили всеобщее согласие.
Уж не знаю, что за цирк здесь происходил, но мне интересно увидеть продолжение.
Усатый вышел куда-то на минутку и вернулся с бутылкой, полной белой жидкости. Налив каждому из детей по ложечке, он, убедившись, что все проглотили «молочко», повёл их за собой.
В соседней комнате валялась куча надувных матрацев разной степени потрёпанности и несколько термоодеял. Соорудив из этого барахла что-то типа подушечного замка, он загнал туда всю малолетнюю орду и стал тихонько петь убаюкивающую песенку.
Через какое-то время шептание и копошение стихло. Ребятня уснула.
Выползший Йося сразу вернулся к своему привычному состоянию и, пройдя мимо меня, направился к выходу. Попутно он что-то бормотал о тупых бабах, которые должны только рожать и сидеть воспитывать потомство.
— Эй, подожди! Что случилось? Я могу помочь? — окликнул я его.
— Да. Не мешать.
— Что, предстоят семейные разборки?
— Не тупи. В СОЦах нет семей. Они не мои дети, — хмуро бросил он.
— Тогда почему они называют тебя папой? — улыбнувшись, спросил я.
— Это наш локальный прикол. Я папа, Симона мама. Мальки из местного питомника часть семьи. Но в реале мы просто их наставники.
Самые любимые, конечно. Потому в День Зрелости они сразу к нам и бегут. Такие пати у нас бывают раз в месяц. Детей учат ощущать и вести себя, как взрослые после достижения 10-летнего возраста.
Ответственность — важная вещь в нашем обществе. Такая же, как целостность и взаимопонимание.
Я чуть не поперхнулся тгк-жвачкой.
— Значит вы им даёте свободу раз в месяц, и они творят, что хотят?
— Если очень упрощённо, то да. Но есть множество нюансов. К тому же, дебилка Симона решила неудачно пошутить. В итоге, у нас тут с дюжину упоротых мальчишек, которые первый раз в жизни попробовали М-пыльцу.
Вот и пришлось их уболтать и напоить жидким сорбентом, чтобы нейтрализовать действие вещества.
Я туда ещё капельку снотворного добавил. Но это, чтобы у них легче отходняк прошёл, и они не барагозили где не надо, — останавливаясь и устало потирая виски, ответил Йося.
— Жесть! Вот это у вас тут порядки. Я впервые даже «веселяшки» попробовал лет в 12. А тут с 10 такой хардкор.
