Так в лоб, что просто смешно.
Я, значит, подставляюсь по полной, а они потом на готовенькое придут. А если что, то не при делах. Просто мимо шли, воздухом дышали.
Что ж, придётся им принять мои правила игры.
— А не хочешь по самые гланды, — делая ударение на последнем слоге, вспомнил я выражение, услышанное от Хорька.
На мой взгляд, оно означало унизительное проникновение чего-то в горло противника. Собственно, Сашка и крикнул его какой-то женщине, которая сделала ему замечание по поводу перегара. Там вообще вышла некрасивая история. И, если бы я не вмешался, то быть «напарнику» битым, ведь на помощь даме спешил её кавалер.
Здесь же Салавар побагровел лицом и нещадно матерясь вскочил, выхватывая что-то из кармана.
— Ты что падла, совсем охренел? Давно петушарой не делали?! — взвился он.
Я ждал этого момента. Здесь, как всегда, срабатывает право сильнейшего.
Не успел «вор в законе» направить на меня пистолет, чтобы наказать за дерзость, как оказался на полу.
Сидя напротив меня за столом, он совсем не ожидал, что кто-то наступит на его стопы и толкнёт столешницу вперёд. Заваливаясь назад, он продолжал изрыгать ругательства, одновременно пытаясь в меня выстрелить.
Получилось у него это только со второго раза. Он чем-то щёлкнул на оружии и уже тогда смог выстрелить. В потолок. Потом в стену. А после я до конца вывернул руку, забирая пистолет себе.
— Ах ты, сука ментовская! Валите его! — заорал он, призывая «торпед», дежуривших за дверью.
Вот теперь начинается самое интересное.
Отпрыгнув в сторону, я замираю сбоку от двери. С грохотом её распахнув, в комнату влетает два гномоподобных субъекта. Один с таким же пистолетом, какой теперь держал я, а второй держит какой-то кустарный обрез.
Двигаются они всё так же нелепо и чудовищно медленно, как и все люди.
А значит, проблем с ними быть не должно.
Если бы не одно «но».
На руке ближнего ко мне я вижу татуировку. Утрированная гексаграмма с черепом посередине.
Сломанные рога Ариделя! Такими знаками себя пятнали прислужники Язвы Хаоса. А этих тварей просто так не убьёшь. Неужели эта зараза проникла и сюда?
Я не хотел в это верить. Просто не хотел.
Глава 10
Отступать уже поздно. Если это действительно приспешники Хаоса, то они будут биться до конца. А после смерти могут ещё и стать вместилищем для какого-нибудь демона. И всё придётся начинать сначала.
Именно поэтому любых адептов Язвы следует развоплощать до последней частицы. В пепел, в пыль, пока не останется ничего.
Целюсь в висок, чтобы устранить возможного «хаосита» наверняка. Рука словно хищная птица, клюв которой мои сложенные щепотью пальцы. Бью точно и хлёстко.
Не может быть! Он чуть дёргает головой, и мой удар попадает куда-то за ухо.
Да, ему тоже больно, и он, вроде бы, «поплыл», но не потерял сознание, как я рассчитывал.
Неужели я прав? Такая реакция может быть только у поражённых Хаосом. Они начинают меняться, сами того не замечая. И сначала эти трансформации сугубо положительные. Увеличивается сила, скорость, восстанавливаемость организма. Вот только потом приходит расплата, и тело начинает превращаться в нечто непотребное. Бесконечная свобода рождает бесконечные формы. А они не всегда прекрасны и узнаваемы. Чаще всё сводится к банальному уродству и монстроподобности.
Так что и здесь я готовился к суровому продолжению нашей схватки.
Переношу вес тела на одну ногу и второй хлёстко пробиваю в грудь «поплывшего». Чувствую, что удар прошёл хорошо. Дыхание противника сбивается, и он начинает медленно оседать на пол.
Неужели я ошибся, и это была случайность? Что он просто дёрнул головой и ему повезло?
Узнаем позже, сейчас главное не выпасть из ритма боя.
Шагаю вперёд, по пути выбивая из безвольных рук «торпеды» обрез. И сразу же коленом всаживаю в бок второму. Рукой придерживаю его запястья, чуть выворачивая их в сторону. Не хватало ещё, чтобы стрелять начал. Мне лишний шум не нужен. А то сбежится вся собачья свора этого «вора в законе», вырубай их потом до ночи.
С руками опять чуть не рассчитал и одна кисть у охранника вроде бы треснула.
Он что-то хрипит, но я не останавливаюсь и прикладываю его головой о стену. В этот раз всё аккуратно, и он без лишних травм опадает вниз.
Пинком отбрасываю и его пистолет. Теперь сам Салавар. Который уже успел подняться и вытащить из шкафа в дальней части комнаты какой-то, совсем невероятных размеров, огнестрел. Такой впору бы пришёлся троллю, а не человеку. И хотя сам «вор в законе» держал его уверенно, видно, что ему приходится тяжело.
— Сейчас ты у меня, гнида, «Максимки» отведаешь! — приговарил он, разворачивая громадину прямо на меня.
Разумеется, я не дал ему этого сделать и в один прыжок оказался рядом. Придерживая ствол оружия, чтобы при падении оно его не задавило, я одним коротким тычком в боковую часть шеи отправил Салавара спать.
У орков и медвейлей там находится яремная вена. Если в неё правильно попасть, то противник «засыпает» практически мгновенно. А уж, сколько каменных истуканов для тренировки я разбил, учась попадать в эту злосчастную точку, лучше и не вспоминать.
Так что удар отработан, а тело сделало всё само.
Вот только что теперь делать с тремя лиходеями, валяющимися передо мной на полу?
Я хотел немного припугнуть «вора в законе», показать, что тоже могу за себя постоять, и держать меня за дурачка не стоит. Но здесь, похоже, чем глубже в криминал, тем меньше мозгов и больше отбитости.
Теперь даже, если я попытаюсь объяснить Салавару, что он сам виноват и дерзить было глупостью, в ответ получу только агрессию.
Или!
Он всё-таки поймёт, что нарываться не стоит и попытается пойти на мировую.
Маловероятно, конечно. Но попробовать стоит. Тем более, если я ему кое-что предложу взамен.
— Эй, очнись, — похлопал я ему по щекам, когда усадил на стул и связал руки за спиной.
Ноль движений. Ноль эмоций.
Похоже, крепко я его приложил. Водичкой что ли побрызгать?
Оглядевшись, я заприметил графин, похожий на тот, что видел у председателя колхоза. Вполне подойдёт. Открываю его и поливаю Салавара.
Пахнет как-то странно.
Когда жидкость почти закончилась, «вор в законе», наконец, продрал глаза и сразу же яростно заматерился.
— Ты вообще попутал, козлина ментовская?! — надрывался он, а затем, принюхавшись и облизав губы, продолжил ещё жарче, — что за херня? Ты зачем меня спиртом поливаешь? Крыша поехала?
