Так и сейчас, входя внутрь «кафе», а именно так было написано на вывеске, я ожидал стандартного набора местного общепита. Минимум, обстановки, максимум, пропускной способности. Но здесь всё оказалось немного по-другому.
Тёплый приглушённый свет разливался медовым потоком, успокаивая и расслабляя. Еле слышная музыка, схожая с атональными переборами Тёмных эльфов, настраивала на особый лад. Запахи, неожиданно приятные и заманчивые, вызывали хороший аппетит. А мебель почти дотягивала до дварфовских стандартов. Массивная, но в тоже время удобная, выполненная из настоящего дерева. Меня, конечно, передёрнуло, но я напомнил себе, что местные дендроиды, почти не разумны, и это не убийство, а осознанная необходимость.
В общем, оправдывал людей, как мог.
Не начинать же здесь крушить всё, что не попадя из-за вековых эльфийских традиций?
Даже будучи в гостях у гномов, я понимал, что лезть в чужой монастырь со своим уставом глупо и опрометчиво. Хотя они и старались к приезду нашей делегации убрать из своих покоев всё, что могло вызвать у нас неприязнь. И здесь сталкивалось самоуважение гномьих правителей против удачных переговоров.
Стоил ли пожертвовать своей гордыней и убрать обычные деревянные стулья для послов, заменив их каменными табуретами? Гномы посчитали, что да.
Но вот огромный каменный трон, инкрустированный самыми исключительными видами драгоценностей, металлов и редких пород деревьев они оставили.
Всегда нужно знать грань.
Кстати, тогда мы достигли полного взаимопонимания и подписали договор о взаимном ненападении и защите границ от зарождающейся Ватаги Клыкастых. Новопришлые орки почему-то решили, что тысячелетние рубежи можно так просто взять и нарушить. Во благо своего мелкого божка по имени Груумш.
Но, всё оказалось не так легко, как им думалось.
Крови тогда пролилось немало. Как зелёной, так и золотистой вперемешку с красной гномьей.
Так что сейчас я лишь грустно вздохнул, поминая про себя жизни деревьев, отданные для чьего-то комфорта, и отправился к свободному столику. Но меня опередил субтильный человечек, что вежливо, но непреклонно остановил меня и спросил, бронировал ли я себе место.
Удивлённый таким вопросом, я ответил, что нет.
Тогда он, надев маску грустного понимания, попросил меня удалиться, так как на сегодняшний вечер всё занято.
— Позвольте, но вот же передо мной пустой столик. Почему я не могу сесть сюда? — медленно закипая, сказал я.
— Это для особых гостей. А вам бы Самуил Петрович, не по ресторанам шататься нужно, а дочку проведать. Она совсем уже извелась с этой вашей работой круглые сутки, — чуть понизив голос, произнёс он.
Бедняга Самуил Петрович, если его посылает домой какая-то прислуга. Что ж, на этом можно и сыграть. Раз уж я вновь сошёл за знакомого, то и подсесть к первому попавшемуся человеку не составит труда. Главное, чтобы он был уже слегка подпитый и не слишком внимательный. Ну и слегка «блистал» интеллектом.
— Разрешите присоединиться, — спросил я у двух мужчин пожилого возраста, которые выписывая какие-то формулы на хаотично разбросанных листах вокруг, умудрялись ещё и ополовинить фигурную бутыль с коньяком.
Набравшись опыта в житейских мелочах, я сразу понял, что это подходящий вариант. Пьют не водку или самогон, а напиток более дорогой и изысканный. О чём-то рассуждают в полголоса, стараясь не потревожить остальных. И параллельно успевают выражать свои мысли в символах и знаках, словно подтверждая излагаемую теорию.
— Да, да, Аркаша, присаживайся. Мы тут с Константином Евгеньевичем прелюбопытную вещицу обсуждаем, — не поднимая на меня глаз, произнёс один из них.
Ну что ж, Аркаша, так Аркаша.
Главное, что мимикрия действует, несмотря на их очевидный высокий интеллектуальный уровень. А значит, алкоголь не только улучшает социальные связи, но и расширяет горизонты восприятия. Иначе меня бы не приняли за своего.
Никогда бы не подумал, что хмельные напитки будут так необычно проявлять себя вкупе с магическим воздействием. Прямо альтернативная алхимия в действии.
— Вот смотри, Аркаша, здесь разнонаправленные векторы переходят в волновую функцию и начинают синхронизироваться. Ничего странного не видишь? — обратился ко мне второй старец.
Нужно продолжать разговор, но я пока слабо ориентировался в теме. Так что пришлось импровизировать.
— Вроде бы да. Но расскажите поподробней, — осторожно сказал я.
— Вот, я же говорил Клементий Семёныч, ну не может такого быть. Даже студент первокурсник это видит! — вставил Константин Евгеньевич.
Так значит, я попал правильно. Теперь нужно развивать беседу. И лучшим способом наладить контакт, безусловно, являлся коньяк. Аксиома, не требующая подтверждения.
— Уважаемые, предлагаю выпить за науку! — провозгласил я, наполняя рюмки.
Возражений не последовало. Что ж, вечер предстоял быть увлекательным и познавательным. Главное, контролировать возлияния и не превратить этих достойнейших мудрецов в алкашей с учёными званиями.
Надеюсь, у меня получится…
Глава 14
Первое знакомство прошло успешно. Контакт налажен и значит, теперь можно продолжать развивать общение. Переходить на более «щекотливые» для местных учёных темы и, быть может, даже показать им немножечко магии. Так, чтобы не думали, будто это по пьяни привиделось.
Конечно, вчера я только забрасывал удочку. Больше слушал, чем говорил. Там намекнул, здесь чуточку подправил и вот разговор уже идёт в нужном мне направлении.
Но время бежит слишком быстро, да и бутылки пустеют стремительно. Так что, я решил вовремя остановиться и даже вызывался проводить мудрых мужей до их покоев.
Уже прощаясь, заручился увидеться с ними следующим вечером в этом же месте.
И со спокойным сердцем отправился домой.
Вот только мне самому дойти оказалось не так-то просто. Несмотря на поздний час, мне на встречу двигалась, не сказать, чтобы трезвая компания. Причём явно агрессивно настроенная.
Нет, они не кидались на каждого встречного. Да и кроме меня только по другой стороне улицы прогуливалась какая-то парочка. А так, вокруг царила тишина и покой. Нарушаемая только грубыми выкриками этой самой подпитой братии.
Они юморили, сами смеялись над собственными шутками и чувствовали себя царями ночного города.
И тут навстречу им иду я. Вроде бы знакомый, но какой-то молчаливый. Не поддерживающий общего веселья.
— Эй, Борька, это ты что ли? Чего не здороваешься? — начал один из них.
Рыжий, всклокоченный и весь какой-то разбитной, гулявый.
Мне лень было отыгрывать их товарища. Особенно после беседы с по-настоящему умными людьми. А тут какая-то чернь лезет пообщаться, руку тянет. Да ещё в привычной для хмельных наглой и панибратской манере.
