Но, как я и говорил до этого, хотел бы, уже сделал. Сейчас мне нужна только личина «вора в законе», а не его жизнь.
Оказавшись внутри, я сделал пару шагов вперёд и завернул за угол. В пространстве, полном неверных отражений и мерцающих бликов, всё виделось иллюзией и фантомом.
Кроме моей руки, которая схватила Салавара за горло, как только он повернул вслед за мной.
А дальше уже дело техники. То есть, магии.
Чуть придушиваю его, жду, когда потеряет сознание. Осматриваюсь, видел ли кто-нибудь нас. Тишина. Никого нет.
Оттаскиваю тело вора чуть подальше, чтобы нам наверняка никто не помешал.
Присаживаюсь рядом, поворачиваю ладони к моей будущей копии и полушёпотом произношу короткое напевное четверостишье. Пальцы сами выстраивают нужные фигуры. Тяну на себя облик Салавара, одновременно передавая ему свой внешний вид. Процедура эта безболезненная и вообще практически незаметная. Со стороны выглядит, будто мы, задрожав, как миражи в раскалённом воздухе, сливаемся в одно целое, чтобы после разделиться, обменявшись телами.
А учитывая, что мы находимся в «Зеркальном лабиринте», то весь процесс протекает довольно «естественно». Вот нас двое, вот один и вот снова пара.
Я поднимаюсь, уже приняв образ «вора в законе». Теперь нужно дать себе фору.
Связываю главаря его же одеждой и засовываю в полутёмную комнату с надписью «техническое помещение». Судя по количеству пыли и мусора вокруг, сюда вообще редко заходят. В любом случае, мне и нужно всего несколько часов. А там механизм заработает сам. Потом вернусь за ним и заберу до утра в надёжное место.
Выхожу, принимаю суровый вид и оглядываюсь. Щёлкаю пальцами, подзывая «торпед». Жест, который приметил у Салавара.
Коротко и весомо говорю, что теперь с этим хмырём проблем не будет. Бойцы кивают, верят. Для них хозяин всегда прав. Сказал, значит так и есть, проверять, показывать неуважение.
Выходим из парка, там нас ждут две машины. Сажусь в ту, которая, кажется, подороже. Вроде угадываю, пока не вижу косых или удивлённых взглядов. Значит, заклинание работает.
Я выгляжу, как Салавар, говорю его голосом, даже пахну мерзким табаком и каким-то химическим одеколоном.
— Куда едем, бугор? — спрашивает водитель.
— На хазу, — говорю я.
Он кивает головой и трогается с места.
Приезжаем мы быстро. Место знакомое, тот дом, где я впервые с ним встретился. Значит, это и есть «хаза». Я, конечно, уже немного понимал местный воровской жаргон, но скорее интуитивно, чем полностью осмысленно. Поэтому и слегка напрягся, пока мы ехали.
В незнакомом здании ориентироваться сложнее, да и о Хорьке забывать не хотелось.
Поднявшись в «свой» кабинет, я приказал двум, сопровождающим меня «торпедам», «созвать всю кодлу».
Поначалу они непонимающе на меня уставились, но потом один из них уточнил:
— Типа, актив строчить будем?
Не до конца поняв, что он имел в виду, я лишь многозначительно кивнул головой.
Бойцы сорвались с места и побежали выполнять задание. Теперь дело за малым, объяснить всем, почему мы так резко выдвигаемся. Ну и успеть вовремя. Мой звонок в милицию был ранним утром, так что стражи должны успеть подготовиться.
Вообще, принцип «анонимок» кажется мне очень странным и непонятным. Любой человек может донести на кого угодно, сам при этом оставаясь анонимным. Причём, любые его слова, даже самые бредовые будут проверены в полной мере.
Сама логика этого процесса для меня абсурдна. Верить речам неизвестного, что ради своей выгоды может выдумать, что захочет, просто дико. И следуя этому наговору, ещё и что-то делать.
Но здесь, в реальности СССР, всё будто пропитано паранойей. Вспомнить хотя бы, как меня вначале приняли за шпиона. Я знал, что вокруг «самой великой и свободной страны в мире» одни враги. Так, во всяком случае, говорили фильмы, книги и газеты. Может, это повлияло на ума граждан? Они везде видят страх и угрозу их образу жизни?
Но тогда почему ищут проблему среди своих же товарищей? Или тоже считают их предателями?
Да уж, психология советского человека не всегда мне понятна.
Тем не менее, «анонимки» работают. Во время звонка мне клятвенно пообещали разобраться и подготовить спецотряд. Правда, постоянно пытались выяснить, кто я и откуда звоню.
Скрывать я не стал и ответил, что меня зовут Миндарис, а говорю я с ними на углу Тверской и Коммунаров.
Конечно, после этого сама суть анонимного обращения в милицию потеряла смысл, но главная задача была выполнена. Мою информацию услышали и зафиксировали.
Так что теперь, мне оставалось только привести «всю кодлу» на точку сбора под видом похода на дело.
Постепенно стали прибывать «бригадиры». Их оказалось целых семь человек. Суровые лица, если не сказать хари. Шрамы и татуировки у многих. Я в очередной раз заметил у одного из них «знак Хаоса» символичная гексаграмма с черепом посередине.
Меня передёрнуло. Я всё ещё не мог понять, это просто какой-то знак бандитского отличия или здесь действительно обосновалась уродливая зараза.
К сожалению, сейчас не время заниматься «чисткой» рядов. Тем более, скоро все эти люди окажутся в кандалах. А там, пусть стража сама разбирается адепты они или просто любят покрасоваться.
— Пришла малява на жирный кусок. Дело срочное, и завтра уже клиент соскочит из города. Так что двигать будем сегодня под вечер, — весомо бросил я, оглядывая каждого из них.
Уж не знаю, как с ними общался Салавар, но я строил свою модель поведения на основе его речей со мной. Будем надеяться, что и с остальными он такой же дерзкий и наглый.
— Что за тема? — прищурившись, спросил ближний ко мне увалень с покрытым оспинами лицом.
— Верняк. Рыжья и капусты вагон. Подарок друзьям из дружественной компартии, — произнёс я задуманную «легенду».
— Узкоглазым что ли? Или черножопым?
— Да хрен его знает. Главное, что было ваше, станет наше, — ухмыльнулся я.
— Охраны, наверное, до черта? Раз вагон целый, — словно, сомневаясь в моих словах, сказал щуплого вида бритоголовый мужичок с порванным ухом.
— Есть такое. Потому и всех собираю. Но с мусорами уже добазарились, они приедут на полчасика попозже. Да и место там глухое, пока доберутся, мы уже успеем соскочить, — подтвердил я.
— Кучеряво базаришь, бугор. Кусок, конечно, сладкий. Но что-то мутно как-то…
Я промолчал, продолжая сверлить взглядом, того, кто раздумывал над моим предложением.
В конце концов, моя воля оказалась сильнее, и он, потупив взгляд, что-то пробормотал себе под нос.
— Ну, раз вопросов больше нет, то газуем прямо сейчас. Нужны все свободные люди и парочка грузовиков повместительней. Через час жду всех внизу.
