— Савелич, ты, конечно, ангел ещё тот, людей вон спасаешь. Но лучше тебе машину помыть. А то знаешь, как у нас Стрига к чистоте относится, — предупредил Роман мужика.
— Ещё бы. Всю плешь проест, пока все по-ихнему не будет, — согласил тот, сплёвывая в окно и выкидывая туда окурок, — вернёмся, помою, а пока всё равно шарашиться в кущерях до ночи будем.
— Да ну, может, и к ужину обернуться успеем, — возразил младший лейтенант.
— Ага, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Это ж за Нахимовкой будет. А там, как после войны было, так всё и осталось. Главное, чтобы мы сами не встряли. Вытаскивать нас некому будет, — с сомнением произнёс Савелич.
— Может тогда рацию взять?
— Ага, едем уже. Итак, час времени с этим олухом, застрявшим потерял. В артели, если что, связь есть. Коли будут проблемы оттуда сообщим.
Гаврилов кивнул, соглашаясь и, зябко передёрнув плечами, попросил включить печку.
— Так она сейчас и шпарит вовсю. Подожди, ещё согреешься, — ответил водитель.
Скептически оглядев, полную щелей и продуваемую почти насквозь, машину я понял, что поездка будет та ещё.
Фырча и подпрыгивая на колдобинах, автомобиль выехал на заснежённую дорогу, направляясь к чернеющему на горизонте лесу.
Глава 23
Когда я окончательно замёрз и уже хотел использовать заклинание «Внутреннего огня», мы, наконец, приехали.
С трудом выбравшись из машины на негнущихся ногах, я ещё пару минут отходил от поездки. Слишком уж несоразмерным оказался этот военный автомобиль для моего тела. Так и ехал, скрючившись, продуваемый постоянным сквозняком.
Хвалёная печка лишь изредка взрыкивала тёплым воздухом, который попадал только на сидящих впереди. Сзади же царила вечная мерзлота.
Так что, первым делом, я сделал быструю разминку, чтобы хорошенько согреться.
Гаврилов же с Савельичем, словно совсем не чувствуя холода, просто вылезли из машины и сразу же начали дымить.
Как я понял, в военной среде курили все. Эта привычка заменяла им повальный алкоголизм, как у гражданских.
Вот и сейчас, не выкурив по сигаретке, никто к работе не приступал.
Я же, разогнав кровь по жилам, отправился к самому большому дому посёлка. Собственно, выбора особого и не было. Вокруг стояли ещё три покосившихся хибары и какие-то производственные помещения. Так что мой путь лежал ровно на крыльцо, с висевшим над ним транспарантом: «Каждый грамм золота для Родины». Чтобы, наверное, не забыли, куда всё сдавать нужно.
Внутри меня встретило плотное облако табачного дыма и застоявшийся запах перегара. О нём я уже почти успел забыть, но, похоже, здесь обитают люди, которые и выпить могут, и покурить. А ещё, не очень щепетильно относящиеся к чистоте. Третьей частью вездесущего амбре была вонь немытого тела и грязных носков.
Об особенности человеческих носков я узнал ещё во время «проживания» с Хорьком. Тот вообще не считал нужным их как-то менять или просто постирать.
— Пока на мне не трескаются, то чего запариваться? — хихикал он на мои претензии к его нечистоплотности.
В итоге, пришлось отпустить ему пару оплеух, чтобы научился уважать чужое обоняние. После этого, он хотя бы стал мыть ноги. А носки просто перестал носить.
— Товарищи! Кто здесь главный? — спокойным тоном спросил я.
На кровати лежало несколько мужчин, а за столом собралась компания из десятка человека, которые увлечённо играли в карты.
На меня никто не обратил внимания.
— Всем встаааааать! Поворот крууууугом! — перешёл я на командирские интонации.
Вот тут на меня взглянули. Правда, никто даже не дёрнулся, чтобы подняться. Парочка повернула головы, посмотрела на меня с ленивым любопытством, и только один, не отрываясь от карт, предложил мне «закрыть орало и дать мужикам отдохнуть».
Похоже, здесь работают какие-то странные взаимоотношения.
Но, уже привыкший к человеческим закидонам и особенностям поведения, я перешёл на второй уровень общения.
Физический.
Сделав шаг вперёд, хорошенько пнув стол, переворачиваю его. В воздух взлетают карты, стаканы, бутылки и нехитрая закусь. Сразу же раздаются возмущённые крики, и подпитые артельщики грозятся сделать со мной множество плохих вещей.
— Первому сломаю палец. Второму руку. Следующему ногу, — коротко объяснил я будущее развитие событий.
Разумеется, меня никто не послушал.
Самый бородатый и здоровый бросился почти сразу. Раскрыв руки, будто пытаясь меня обнять, он вразвалку побежал на меня.
Попадать в его грязные, во всех смыслах, объятья мне совершенно не хотелось. Да и вообще касаться этого косматого чудовища. Даже медвейлям до такого животного расти и расти. А уж те любят уподобляться своим тотемам. Волки, медведи, паучьи львы и прочие хищники лесов Альказара.
Так что я снова воспользовался ногой, но теперь взял на вооружение приём, который мне когда-то показывали выжившие эльфы с Дальних островов. «Секущая плеть» использовала длину рук и ног бойца, как оружие. В основном, там, конечно, работали нижними конечностями, делая замахи практически из любых позиций. Чтобы в финале передать основной импульс на край рабочего «тела». Получалось действительно что-то, вроде работы кнута. Гибкость, инерция и конечный аккорд с выплеском всей энергии в заданную точку.
В моём случае это оказался большой палец бородатого артельщика. Уж очень удобно он стоял вдалеке от всех и прямо-таки манил, чтобы в него попали.
Тихий шелест рассекаемого воздуха, звонкий шлепок и сразу почти неслышный хруст суставов.
Мужик продолжает двигаться вперёд, но уже понимает, что-то пошло не так.
Боль доходит не сразу, сказывается алкоголь.
Я же отхожу в сторону и даю противнику врезаться в стену за моей спиной.
Грохот, маты и вот он лежит, сжимая повреждённую конечность, что-то нечленораздельно хрипя.
— Ах, ты, сука красная! — орёт второй и, схватив табурет, прыгает на меня.
Орудие у него, конечно, массивное, но совершенно не опасное. Плавным движением ухожу от удара и, сместившись в сторону, снова бью ногой. В этот раз выбираю локтевой сгиб. «Щелчок» попадает снизу, выворачивая руку нападавшего в другую сторону. Вот здесь звук ломаемой кости слышен громче. Так, что все в доме скривились, как от зубной боли.
Он падает. Табурет приземляется рядом, попав ему по лицу.
— Кто следующий на операцию? — холодно спрашиваю я.
— Слышь, Филин, он и вправду Санычу палец сломал, а Витьку руку. Я третьим не пойду, — проговорил кто-то за спинами оставшихся артельщиков.
— Хорош ныть, ссыкло. Сейчас всем скопом навалимся, никакие ногодрыжества не помогут, — ощерившись, ответил стоявший впереди мужик с перебитым носом и половиной одного уха.
