– Полный. Он никак не отстанет. В смысле, он повесил у себя в шкафчике твою фотку и написал тебе песню. Вот же фрик. Но теперь ты с нами. Как здорово, что мы подружились, Нор. Без тебя на уроках истории и немецкого было очень тошно.
Обняв, Элла увела меня прочь. И я пошла. Я шла, шаг за шагом, и не оглядывалась.
– Пойдем, парни. Я умираю с голоду! – крикнула ребятам Элла.
И прошептала мне:
– Кстати, как тебе Йонас?
Нет.
Не в силах вздохнуть, я привалилась к стене. Голова вот-вот взорвется, глаза застилала пелена. Нет, не было такого. Это… не могло произойти. Слишком много образов, слишком много воспоминаний и чувств. Слишком много всего и сразу.
Я нашла взглядом Сэма, который в этот миг приподнялся. Я хотела к нему, хотела помочь, но выражение его лица не давало мне сдвинуться с места.
В нем столько гнева. Столько отвращения.
Между нами вдруг образовалась пропасть размером с целый мир.
А я? Я стояла… Я просто стояла, как дура.
К нам подошел какой-то учитель:
– Что здесь творится?
– Ничего, господин Вольф. Сэм просто споткнулся, – дружелюбно ответил Йонас.
– Ну-ну, – поправив очки, учитель оглядел всю картину. – Мне сказали, что здесь драка.
– Нет. Должно быть, вышло недопонимание. Небольшое разногласие. Ничего особенного.
Любимчик учителей. Мечта всех девушек. Спортсмен. Йонас, герой старшей школы.
Я поняла, что учитель Вольф поддался его очарованию и силе убеждения. Он не стал допытываться.
– Значит, все в порядке.
Учителям так проще. И нам тоже.
Слова протеста застряли в горле. Мне не хватало воздуха. Сэм закусил губы. Его лицо скривилось от боли.
Земля ушла у меня из-под ног.
Элла подбежала к нам. Она что-то сказала Йонасу и окликнула меня. Надо пойти с ней, перемена вот-вот закончится, но…
Кто-то взял меня за руку. Мои ноги будто зажили своей жизнью. Я вдруг перестала видеть Сэма.
Я пошла с ними. Я ушла. Снова.
Вот я и выяснила, кем была раньше и кем являюсь теперь.
Я – трусиха.
23
Сэм
Harry Styles – Falling
Это словно дежавю.
Ушла. Нора ушла.
Оставив меня на полу. Посреди школы.
Разве можно быть таким дураком? Таким слепцом? Как можно поверить или понадеяться, что Нора изменилась и снова стала той девушкой, которую я знал. С которой хотел быть. И не только как лучший друг…
Толпа вокруг рассосалась, все снова позабыли о моем существовании. Я с трудом встал на ноги. Поморщился. Упал я неприятно, ноги и спина ныли. Увы, но болели не только они… Страдала моя душа.
Тихо выругавшись, я собрал свои разбросанные вещи.
Перемена как раз закончилась, нет смысла идти в музыкальный класс. Поэтому я просто стоял, уставившись в пустоту. Мне хотелось спросить Нору, почему она снова так поступила. Ничего не сделала. Почему она…
Ах, к черту. Глубоко вздохнув, я пригладил волосы. А важна ли причина? Для меня да. Мне казалось, что Нора хотела что-то сделать, но затем… Она выглядела потрясенной, остолбеневшей. Неужели все вспомнила? К счастью или к сожалению?
Звонок на второй урок уже был. Я поплелся в класс. Все думал, вычеркнуть Нору из своей жизни или нет. Потерпела ли вторая попытка крах, упустила ли Нора свой второй шанс.
Я не знал.
24
Нора
Лорд Хурон – The Night We Met
– Нора, хотела бы ты начать с чего-то конкретного? Может, есть какая-нибудь тема или вопрос, который особенно тебя беспокоит с тех пор, как произошла авария?
Передо мной, скрестив ноги, сидела женщина лет сорока. Лицо у нее вытянутое, крашеные рыжие волосы заплетены в аккуратную косу. На ногтях – красноватый лак под цвет волос. Голос спокойный, приятный, мягкий. Она им прекрасно владела.
Помещение, в котором я сидела на светлом диване, выглядело уютным, но пустоватым. Сразу видно, что это кабинет, а не жилая комната.
Доктор Мартен невозмутима и расслаблена. Она излучала спокойствие, внушала доверие. Она сама терпеливость. Хотя на разговор у нас меньше двух часов.
И я задумалась над ее вопросом, чтобы действительно начать с того, что меня волнует.
Как ни крути, ответ был один – Сэм.
То, что случилось вчера… Засело глубоко внутри, и я боялась, что никогда от этого не избавлюсь. Как от распространяющейся опухоли.
Я написала Сэму. После школы. Сообщений десять, в большинстве из которых говорилось, что мне жаль. Что я не сообразила, не поняла. Сэм не ответил, но он и не обязан.
Потому что подобное произошло не в первый раз.
И я рассказала. Рассказала незнакомке передо мной об аварии, о том, какие чувства и мысли она у меня вызывала, о внезапном порыве увидеть Сэма – я не могла найти слов, чтобы описать, насколько особое место он занимал у меня в голове и сердце, но он сказал, что мы больше не друзья. Рассказала о постлечебном осмотре. Психолог кивала, время от времени задавала уточняющие вопросы и делала пометки.
Дойдя до вчерашней драки, я вдруг перестала быть собой. Будто кто-то другой рассказывал эту историю вместе со мной.
– Звучит безумно, да? – нервно заламывая пальцы, спросила я в конце.
– Нет, Нора. Ничего подобного. Я лишь удивлена, как хорошо ты со всем справляешься. То, что ты доверила мне, – очень серьезно.
Из моей груди вырвался смешок.
– Я не справляюсь, – призналась я. Руки вдруг затряслись. Поверить не могу, что сказала это вслух.
– Ты несешь тяжкое бремя. Я считаю, что первый шаг ты сделала, проговорив все вслух и признавшись самой себе. Да, ты помнишь не все, но осознаешь, что тебя что-то тяготит. Это куда важнее.
– Не уверена, хотела ли я это осознавать, – прошептала я и заплакала. – Я больше себя не понимаю. Я себя не узнаю. Ни сегодня, ни вчера, и уж точно не в воспоминаниях, которые постоянно всплывают и обрушиваются на меня. Понятия не имею, кем я когда-то была.
Психолог протянула мне пачку носовых платочков. Вытащив один, я высморкалась. Громко и сильно.
– Может статься, что конфликт, который тяготит тебя, никогда не проявится полностью. Сейчас твое тело находится в обороне, подняты все щиты. Но ты сама замечаешь, что в них есть трещина, через которую просачивается одно-другое воспоминание, – она ободряюще посмотрела на меня. – Ты чувствуешь, что человек, которым ты являешься, – это Нора?
