– А вы место его работы знаете?
– Какая-то фирма, у меня где-то телефон был, –
неуверенно проговорила старушка. – Да он там и не бывал почти, все по
вызовам ходил, в разные учреждения.
Соседка ушла к себе. За чаем мать обиженно молчала, а
Надежда думала о том, что характер у этого мальчишки Андриана, конечно, не
сахар, но ведь и жизнь-то у парня не больно сладкая.
Странное дело, их матери знакомы с детства, а она, Надежда с
Еленой, дочкой маминой подруги, совсем не общается. Не хочется им общаться,
очень они разные. И хотя у Надежды есть что сказать Елене, она никогда не
скажет, что женщины рожают сыновей для другой женщины, а дочерей – для себя. И
что мать, растящая сына, исподволь готовит себя к разлуке с ним. Редко
попадаются сыновья, которые живут с матерью до конца жизни. С дочками совсем
другое дело. Дочки, взрослея, не отдаляются от матерей, а, напротив, становятся
ближе, потому что у них появляются свои женские заботы, помочь в которых может
только мама. И ребенка спокойнее всего именно с матерью, а не со свекровью
оставить, и если с мужем проблемы, за советом к матери бегут. И когда остается
мать одинокой и болеет, то дочка берет на себя заботу о ней не только из
чувства долга, а потому что ей это не в тягость. Так уж повелось, что от
дочерей ждут ухода в старости. Не всегда легко со стариками, и времени не
хватает, но нужно с этим мириться. И никому их не спихивать, даже внукам.
Потому что хоть у маминой подруги Валечки и замечательный, заботливый внук, но
нельзя молодого человека пристроить за старухой ухаживать, не его это дело. Ему
надо жизнь свою устраивать, образование получать, работу приличную искать.
Надежда была уверена, что, скажи она такое Андриану, он бы
возразил, что он к бабушке привязан и не мыслит другой жизни. Но все же не дело
это. Так что нечего на парня наезжать, что характер плохой, необщительный. Ему
и так в жизни досталось – с тринадцати лет, считай, вообще без родителей, одна
бабушка.
Однако Надежда решила матери сейчас не возражать, а то как
бы не поругаться – мать не любит, когда ей противоречат. Они условились
созвониться, если будут какие-нибудь новости, и Надежда откланялась.
Усевшись в поезде метро, она достала бумажку с записанным
текстом письма и углубилась в свои мысли. В голове упорно вертелось название
«Сертолово». Где-то недавно она его уже слышала.
Ага, в этом поселке находится таможенный склад, туда
поступают контейнеры с грузами и ждут, как теперь выражаются, растаможки, то
есть когда фирма-получатель оформит все бумаги и заплатит пошлину. И у нее, у
Надежды, есть даже знакомый, вернее, не знакомый, а сосед по даче, который
дежурит на этом складе сутки через трое. Помогает ему большая кавказская
овчарка Зена.
Надежда вспомнила, как сосед рассказывал, что его и взяли-то
работать в Сертолово из-за собаки. Потому что собака – главный сторож, и ей
тоже платят зарплату. От него Надежда с матерью и слышали название «Сертолово»,
они еще удивились тогда, потому что думали, что таможенные склады находятся прямо
на границе. Сосед рассмеялся и подробно рассказал, что собой представляет склад
– это такой длиннющий ангар, вернее, их несколько, и все заставлены
контейнерами. Постороннему человеку там запросто заблудиться можно. Но он,
сосед, уже хорошо ориентируется, да и собака там как у себя дома. Бегает всю
ночь между контейнерами, охраняет добро, начальство довольно, премию даже
платят.
«Если так много контейнеров, – размышляла
Надежда, – то они должны быть расположены в каком-то порядке. Вот и
получается, что указан не просто номер контейнера, а терминал, потом блок,
потом секция, а потом уже номер самого контейнера, чтобы было легче искать…
Значит, мы установили, что кто-то послал факс, на котором был записан точный
адрес какого-то контейнера с грузом, прибывшего из-за границы и находящегося на
таможенном складе в Сертолове. Неизвестный послал факс, и второй неизвестный
его получил. Хотя, судя по всему, получил его племянник Александры Михайловны.
Зачем-то взял себе, хотя совершенно непонятно, каким образом этот факс мог
заинтересовать мастера по починке факсов, и уж совершенно непонятно, для чего
он послал этот факс до востребования собственной тетке. А также непонятно, для
чего понадобилось это письмо отнимать у старухи, то есть не это, а другое,
случайное. Но хотели-то отнять именно это! Кто хотел отнять? Если верить
Андриану, то девушку послал, если можно так выразиться, на дело директор фирмы
«Поллукс» Колыванов Арсений Павлович. Значит, это ему нужен был листок с
координатами неизвестного контейнера…»
Тут Надежда прервала свои размышления, потому что объявили
ее остановку. Дома был один кот, как обычно, голодный. Надежда отвлеклась на
домашние дела, но мысль о загадочном письме все сидела в голове. Она никак не
могла понять: что же со всем этим делать и каким образом письмо связано со
смертью девушки? Отомстили за то, что принесла другое письмо? Возможно, они
думали, что девушка письмо подменила? Кто – они? Директор фирмы «Поллукс»? Убил
свою помощницу, чтобы избавиться от нежелательного свидетеля?
Ужасно хотелось позвонить Андриану и узнать, что ему
инкриминировала милиция, но Надежда не хотела тревожить его больную бабушку. К
вечеру она решилась и набрала номер. Андриан против обыкновения не стал хамить,
а ответил на все ее вопросы. Надежда, уразумев ситуацию, страшно разозлилась.
Она поняла, что у милиции нет никаких зацепок и они от нечего делать цепляются
к парню – так, на всякий случай, чтобы изобразить деятельность.
– Как бабушка? – спросила она.
– Получше, но вряд ли я смогу в воскресенье выбраться из дома, –
грустно ответил Андриан.
– Тогда вот что сделаем, – пробормотала Надежда. –
У меня тоже есть новости, но по телефону никак про это нельзя говорить. Это
касается твоего знакомого на черной «ауди»…
Андриан насторожился.
– Значит, в понедельник утром встречай меня перед работой, я
тебе кое-что покажу. А пока сиди дома, береги бабушку.
– А я что делаю? – огрызнулся все-таки Андриан
напоследок.
В воскресенье вечером Надежда, повинуясь слабому внутреннему
голосу, стала смотреть передачу, которая сообщала обо всех криминальных
событиях, происходивших за неделю, а может, и раньше. Преодолевая отвращение,
она прослушала и проглядела кадры про убийства, разборки, кражи и
мошенничества, происходившие в городе. Картина была удручающая по своему
однообразию. Было похоже, что журналисты, необдуманно назвавшие Петербург
криминальной столицей России, понемногу оказывались правы.
«– А теперь последние новости о пожаре в Сертолове», –
говорил диктор.
– О, пожар, хоть что-то новенькое, – оживилась Надежда,
а когда до нее дошло название «Сертолово», она подкрутила ручку громкости и
села поближе – вся внимание.
Оказалось, на таможенном складе в Сертолове был пожар,
причем давно, десять дней назад. Называли дату – четырнадцатое марта. То есть в
ночь с тринадцатого на четырнадцатое внутри вдруг загорелось. И хотя пожарные
выехали по вызову тотчас же, но удалось потушить не сразу, пострадало несколько
контейнеров, так что таможня должна будет платить стоимость товара. Ведется
следствие, и компетентные органы склоняются к тому, что пожар случился не
просто так, а в результате поджога. Хотя на месте происшествия никого
подозрительного задержать не удалось. Погибли один из сторожей и собака.
