– Вот как раз эту версию мы проверяли! – напомнил я.
– Да я не о том. Неужели милиция не интересовалась, где она
работает или учится, кто родители, друзья.
– Очевидно, там все в порядке, они не нашли никакой зацепки.
Ой, Надежда Николаевна, я же вот что хотел вам показать! – Я выложил на
стол фотографии, те, что стянул в квартире Елены Сергеевны.
– Понимаете, она следила за Колывановым и снимала его с
разными людьми. Наша Марианна тоже тут есть, я поэтому и взял фотки.
Надежда задумчиво рассматривала фотографии.
– Да, здорово ее достал этот Колыванов, если человек не
жалел времени на то, чтобы следить за этим подонком.
– Очевидно, она хотела найти на него такой же компромат,
чтобы он отстал от нее.
– Умел этот мерзавец женщин использовать! – бормотала
Надежда. – Не мытьем, так катаньем заставлял таскать каштаны из огня. Вон,
гляди, наша красотуля.
– Вы ее по шубке узнали?
– И по твоему описанию, – ответила Надежда как-то
рассеянно.
На снимке девица со своим хахалем Колывановым выходила из
подъезда незнакомого дома, вернее, не из подъезда, а из подворотни, хотя
подворотней это место я не назвал бы. Собственно, ворот как таковых там не
было. А был проход во двор, очень красивый проход, с витыми колоннами, и даже
фонарь кованый висел.
– Что это за здание? – спросил я. – Старое? Что в
нем находится?
– В нем находится жилой дом, – уверенно ответила
Надежда. – Я хорошо помню этот проход и сам дом знаю, он на Выборгской стороне
находится. Не очень старый, сталинского периода постройки, это стилизация.
На девушке была все та же белая шубка, а Колыванов был одет
проще. В этот раз на нем не было черного кашемирового пальто – обычной униформы
всех бизнесменов или тех, кто хочет выглядеть деловым человеком. На Колыванове
была стеганая курточка.
– Интересно, зачем они туда ходили? Ни он, ни она там не
живут, – протянул я, – то есть не жили. Девушка жила на улице Марата,
там ее и убили, в собственном подъезде…
– А он вряд ли стал бы приводить ее к себе, –
подхватила Надежда. – Небось женатый был – семья, дети, все как положено!
Она еще раз перебрала фотографии и отложила одну, на которой
был изображен Колыванов в той же стеганой курточке. Он выходил из своей машины,
стоящей напротив дома. Он задрал голову и смотрел на окна. На четвертом этаже
форточка была открыта и высовывалась чья-то машущая рука.
– Эх, жалко негативов у нас нет! – сокрушенно вздохнула
Надежда. – Могли бы увеличить и узнать, кто там в окне. Хотя я думаю, что
там наша красавица. Потому что снимок сделан в тот же день, судя по курточке
Колыванова. И дом тот же самый. Только на той фотографии он с другого конца
снят, где проход во двор, а здесь – вид с улицы.
– Откуда вы этот дом знаете? – заинтересовался я.
– Там моя знакомая живет, раньше жила, я ее года два уже не
видела, – призналась Надежда. – Вот ее балкон, на фотографии тоже
виден.
– Только не говорите, что из ее окна наша длинноножка
выглядывает! – вскричал я. – Не может быть такого совпадения!
– Я и не говорю, – удивилась Надежда, – то окно
как раз над квартирой моей знакомой находится.
– И для чего они туда ходили?
– Как это – для чего? Нужно им было место, где встречаться?
Вот оно это место и есть.
– Да ведь не пойдешь и не спросишь у незнакомого человека –
ходили к вам такие-то или нет? Да и зачем? Ну, встречались там они, трахались в
свое удовольствие, ох, простите, Надежда Николаевна, сорвалось, так что тут
такого криминального?
– Так-то оно так, – согласилась Надежда, – но у
тебя, Андриан, сейчас положение, прямо скажу, хуже губернаторского. Потому что
Громова от тебя не отстанет, уж я-то ее знаю, а директора фирмы «Поллукс»
Колыванова, на которого ты в крайнем случае мог сослаться как на любовника
девицы, мы никогда больше не увидим. Так что никто не подтвердит твои
показания.
– Сам знаю, что положение хреновое, не напоминайте!
– Тогда не опускай руки, – начала Надежда
воспитательную беседу, – любой вариант нужно отрабатывать. Значит, я звоню
своей знакомой и постараюсь напроситься к ней в гости. И разузнать, кто живет в
квартире над ней.
Она снова начала рассеянно перебирать фотографии. На каждой
был изображен Колыванов, один или с разными людьми.
– Гляди, вот снова наша девица! Да какая шикарная!
На снимке она выходила из машины Колыванова. Я уже повторял
неоднократно, что девушка была очень красива. Но на этом снимке она была просто
ослепительна. Шуба на сей раз была другая – длинная чернобурка. Волосы, которые
Марианна носила распущенными, в этот раз были заколоты высоко в прическу. Напротив
был освещенный подъезд, в этот раз я без труда определил, что здание старое и
находится в центре.
– Что же у нее в руке? – Надежда поднесла фотографию к
свету. – Сумка, что ли? Слушай, Андриан! – Она изумленно посмотрела
на меня. – Да ведь это скрипичный футляр. Наша девица – скрипачка!
– Вы уверены? Как-то не вяжется такая творческая профессия с
бандитами и всяческим криминалом.
– Все сходится, потому что подъезд – это служебный вход в
Большой зал филармонии. И вид у нее концертный – прическа, платье длинное.
– Платья не видно…
– Предположим! – не сдавалась Надежда.
– Чтобы такая девушка… с этим козлом… – вздохнул я. – И
что только она в нем нашла?
– А ты, я надеюсь, заметил, как дорого она была
одета? – вкрадчиво спросила Надежда.
– Ну разумеется, заметил!
– А знаешь ли ты, Андриан, сколько получает рядовой музыкант
в филармонии?
– Понятия не имею! – рассердился я.
– Не больше пятисот рублей за концерт! – авторитетно
заявила Надежда. – А концерты-то не каждый день бывают. Ну, допустим, еще
где-нибудь они подхалтурят, да сам понимаешь, классическая музыка сейчас не в
почете. Вот и соображай, что такая красотка нашла в богатом мужике?
– Противно как! – не сдержался я.
– Идеалист ты, бабушкой воспитанный, – грустно
вздохнула Надежда. – Ну да ладно, жизнь тебя обкатает. Значит, так. Мои
правила такие: никогда не опускать руки. То есть идти до конца. Разработаем
план действий.
– Валяйте! – согласился я. – Все равно выбора нет.
– Отбросим пока в сторону предположение, что девушку убил
какой-то неизвестный маньяк. Это для нас хуже всего, потому что Громова на
маньяка дело не спишет – ей раскрытое преступление нужно. «Пеликаны» к убийству
непричастны, и осталась у нас единственная ниточка или ниточки – вот эти
несколько снимков.
