Стражник со шрамом оглядел товарища с ног до головы, потом пощупал его руку.
– И это ты называешь мускулы? – он засучил рукав. – Вот что такое настоящая мускулатура! – Солдат повернулся к пленникам. – Понятно? Первого, кто попытается сбежать, в лепёшку расплющу!
Неприятный тип уселся за стол и налил себе стакан вина.
– Будет сложнее, чем предполагалось, – пробормотала Тарралея. – Боюсь, этого типа будет одолеть труднее.
– Ты же сама сказала, вопрос в цене, – заметил Эко и обратился к стражнику со шрамом: – Эй, друг, подойди! Хочу сказать тебе что-то важное!
– Это ты мне? – удивился тот. – С каких пор мы друзья?
– Да это просто так говорят…
– Ну так знай, что мне не нравится, когда так говорят!
– Да не уговоришь ты его, – прошептал Штонг.
Но Эко, которого очень беспокоил успех дела, не сдавался.
– Я действительно хочу сказать кое-что важное, – снова начал он.
– Ладно, говори оттуда.
– Это будет сложновато, – заявил юный фитос. – Ведь речь о деньгах, больших деньгах.
– Насколько больших? – заинтересованный стражник привстал со стула.
– Огромных! – заявил Эко.
Стражник подумал несколько секунд, потом повернулся к товарищу.
– У тебя сейчас, случайно, не время перерыва?
– Нет…
– А ты не хотел бы пойти кофе выпить?
– Я его не пью.
– А в туалет? Ведь тебе надо в туалет?
– Да нет, я…
– Хватит! – рассердился стражник со шрамом и стукнул кулаком по столу. – Иди проверь, что там снаружи делается, пока я здесь!
– Хорошо! Я пойду к начальнику и доложу, что ты договариваешься с пленниками о больших деньгах. Вот как!
Глава 28
Рассерженный стражник со шрамом поднялся со стула и взялся за рукоятку своего ножа.
– Неудачная мысль, – вмешался Эко. – Если вы подерётесь, сюда все сбегутся. И это будет конец нашей маленькой сделки, а так вам обоим денег хватит.
Услышав это, стражник успокоился.
– Ладно, – он направился к камере. – Я слушаю.
– Как насчёт десяти тысяч нумизм за пленника? – предложил юный фитос. Его товарищи смотрели на него с изумлением. – Всего сорок тысяч.
– Хм… Сорок тысяч каждому?
– Естественно! – подтвердил Эко.
Стражник сделал ему знак подойти к решётке.
– А где ты возьмёшь столько денег? Можешь объяснить, каким чудом ты сможешь добыть такую сумму здесь, в темнице?
– Да запросто, – ответил Эко. – Именно что чудом.
Стражник поморщился.
– Меня терзают сомнения… Ты над нами издеваешься…
– Да ничего подобного!
– Докажи!
У Эко не было выбора. Ему придётся впервые при всех показать, как он превращает жемчужины в монеты.
Ему очень этого не хотелось. Но он был вынужден пойти на это, если ещё надеялся заполучить Лунный и Солнечный камни прежде, чем истёчет данное ему время.
Фитос снял ожерелье и собирался отделить жемчужину.
И тут стражник просунул руку сквозь решётку и схватил ожерелье.
– Дай сюда! – заорал он.
– Не имеете права! – закричал фитос, удерживая ожерелье. – Это подарок моей мамы!
– Отпусти, – сказал Талиан.
Неожиданно стражник повиновался. Он выпустил добычу, и на лице его расплылась блаженная улыбка.
Потом глаза его закатились, и он рухнул.
За его спиной стоял другой стражник с дубиной, которой он и уложил своего напарника.
Он отложил оружие, откинул капюшон и снял маску, закрывавшую лицо.
– Мы спасли её от кристов! – воскликнул Штонг.
– Идите за мной, – сказала девушка, поворачивая ключ в замке. – И тихо.
Глава 29
Когда все вышли из темницы, девушка направилась к лестнице. Но подниматься она не стала. Свернула влево от ступенек и нажала на два камня в стене.
С лёгким щелчком открылась потайная дверь.
– Входите, – сказала она и зажгла факел.
Коридор, где оказались друзья, был очень узким, иногда приходилось протискиваться боком.
– Ох, не надо было пирожные есть, – пожаловался Штонг, поджимая своё пухлое брюшко.
По стенам бегали многочисленные насекомые и иногда касались лица Эко и его друзей. Некоторые падали в волосы или за воротник.
– Мы в помещении для охраны, – прошептала девушка.
В слабом отблеске огня было видно только ее лицо.
– А что это хрустит под ногами, как будто сухарики? – спросил Штонг; его голодный желудок уже начинал бурчать.
– Да, странная почва, – подтвердила Тарралея. – Она, похоже, шевелится.
Девушка опустила факел, осветив пол.
– Ничего себе! – воскликнул Штонг, увидев тысячи насекомых. – Они мне на ноги лезут!
– Они питаются деревом? – забеспокоился Эко.
– Нет, – заверила девушка. – Вам нечего бояться.
Несмотря на это, Штонг затрясся всем телом, словно его ударило током, и замахал ногами, чтобы стряхнуть насекомых.
Он явно разнервничался.
– Да ничего, – успокаивала его Тарралея. – Успокойся! Маленькие зверьки больших не едят.
– Ага, вспомни, что делают скатсохейры, когда проголодаются! – возразил Штонг, ещё не забывший существ, встретившихся им в Онейро.
Эко тогда объяснил, что они проникают в животных через отверстия в теле и выскабливают их дочиста, унося плоть и кости в свои кладовки.
– Не хочу, чтобы меня вычистили, – настаивал Штонг, которому было неприятно даже вспоминать об этом.
– Тихо! – вмешалась девушка. – Нас могут услышать!
– Мне плевать.
Хлоп! Тарралея отвесила Штонгу хорошую затрещину.
– Сказано же – молчать! – приказала она. – Из-за тебя нас заметят. Радуйся ещё, что некрофиллиды не идут за нами по пятам… Похоже, они потеряли наши следы – хотелось бы, чтобы и не нашли!
Вмешательство воительницы подействовало на её спутника как удар током.
– Понял, – ответил он. – Но предупреждаю: если кто-то полезет ко мне… Я кричать начну!
Путешественникам пришлось преодолеть небольшой обвал, загораживавший путь, и спуститься с другой стороны.
К радости Штонга, здесь почти не было насекомых. Но под ногами хлюпало, и в коридор задувал ледяной ветер.
