Другой легальный вещевой поток отправлялся в СССР в разрешенных посылках. В 1944 году, когда военные действия были перенесены за пределы Советского Союза, в качестве поощрения за хорошее несение службы всему личному составу (от солдат до генералов) было разрешено отправлять на Родину посылки, правда с оговоркой – «не более одного раза в месяц»
847. После формирования ГСОВГ и СВАГ это право было распространено на их личный состав. Посылочная привилегия была закреплена и за гражданскими работниками
848.
Речь в данном случае идет о сотнях тысяч человек. В Германии до осени 1946 года Группа советских оккупационных войск насчитывала 456 тысяч военнослужащих
849. Более 50 тысяч офицеров, сержантов, рядовых и вольнонаемных сотрудников служили и работали в то время в СВАГ
850. Затем численность войск, да и численность СВАГ были сокращены, но шла постоянная ротация личного состава, умножавшая число носителей нового потребления. Все они сохраняли тесные связи с Родиной и семьями, все хотели помочь своим родным и близким пережить послевоенные трудности. Именно через этих людей в течение нескольких послевоенных лет в СССР перетекали не только предметы потребления, но и новые потребительские привычки.
Посылки в СВАГ отправлялись через военно-почтовые станции. Для этого выдавали специальные «разрешительные» справки. В марте 1946 года начальник военно-почтовой станции № 3936 капитан Валунский пожаловался в Политотдел Штаба СВАГ: проверкой вложений никто не занимается
851. Тогда решили выделить ответственных за посылки и даже стали собирать образцы их подписей. Опасались подделок
852. В 1947 году попытались ввести новые строгости. Установили ежемесячный лимит на выдачу разрешений, справки-разрешения приравняли к документам строгой отчетности. Ответственные сотрудники должны были докладывать «о найденных запрещенных и незаконно приобретенных вещах, обнаруженных в посылках»
853. Командование постоянно подчеркивало, что разрешение на посылку нужно заслужить хорошей работой, посылки – привилегия лучших работников! Сваговцы явно не разделяли эту точку зрения.
Эскалация контроля над отправкой посылок приводила к новым ответам снизу. В конце концов, рядовые сваговцы справедливо полагали, что у них есть полное право отправить родным и близким честно купленные, обмененные или полученные в виде премии вещи. Посылочная активность зависела от способности к добыванию, связей и возможностей сотрудников
854, сплоченности коллектива или, другими словами, от круговой поруки. Да и проверки, выявлявшие нарушения, не велись постоянно, а лишь время от времени, скорее как реакция на очередной сигнал. Но даже эти выборочные проверки свидетельствовали о коллективном противодействии: образцы подписей ответственных лиц не торопились сдавать на военно-почтовые станции, справки-разрешения подписывали «неответственные лица», посылки продолжали отсылать индивидуально, вложение порой не проверялось, даты не проставлялись. Часто справки выдавали по знакомству или нужным людям, их передавали друг другу, в списки на отправку посылок включали весь личный состав и даже тех, кто находился в это время в отпуске. Разрешения выдавались «по очередности» или по требованию тех, у кого в данный момент имелись в наличии вещи, а не по регламенту. Некоторым удавалось успешно превышать нормы и отправлять по 3–4 посылки ежемесячно
855.
Посылали в СССР отрезы, чулки, носки, лисьи воротники, туфли, дамские костюмы, платье, белье… И конечно, запрещенное: кожу, деньги, военное обмундирование, лекарства… Кое-что удавалось отловить. Иногда о пересылке запрещенных предметов становилось известно из перлюстрации писем сотрудников: «Дорогая жена, посылаю тебе посылку: сапоги и летнее обмундирование», «…послал посылку с лекарствами», «…в посылке должно быть одеяло, кожанка, в одном кармане 155 рублей», «…выслал вам посылку. Она состоит из следующих вещей: тетради, конверты, два куска кожи, кусок материала, 350 рублей денег», «…послал в посылке две пары белья, свитер, 250 рублей денег, килограмм сахару», «выслал я еще одну посылку с продуктами и медикаментами», «Ваня, отправил посылку на имя мамаши, зайди и возьми в этой посылке кожу (простую) на сапоги, военный костюм для Евгения и что еще тебе надо»
856. Сваговцы считали посылки чрезвычайно важной личной миссией: они были добытчиками для родных и близких. О положении в СССР работающие в Германии советские граждане были неплохо осведомлены, получая письма с Родины. Иногда выполнить просьбы было совсем непросто: «Многие у нас в России не знают, что такое Германия. Которые считают – Германия золотое дно и пишут в своих письмах: купите то-то, вышли то-то». Дальше следовали жалобы на высокие немецкие цены
857.
