Пыхтя от возмущения, я с остервенением вцепился в шкаф и дернул его на себя. Не накрыло меня только потому, что Ромка успел подстраховать.
— Так гордая она! Ей изначально Аленка предложила пожить в квартире брата, бесплатно, так нет же, уперлась как ишак. "Я не буду нахлебницей… лучше найду другой вариант… а вдруг брат вернется". Вот я и влез в эти разборки. Сказал, что сдам ей свою квартиру по минимальной цене, если она такая упрямая, с договором, все дела. Она же настояла на том, чтобы договор был длительной аренды и перевела деньги сразу за полгода. И можешь не рычать на меня, мне ее деньги ни нать. Вон, лежат на отдельном счету, нетронутые. Все думаю, как ей их вернуть, дурынде такой. Единственное, пришлось часть твоих вещей отсюда поубирать, чтобы ей спокойней было. Да как птицу эту сюда притащила, сама попросила ширму стеклянную с ванной снять, а то Гошан клювом мог раздолбать. А тебе не рассказывал, потому как твоя сестра сказала, что ты чужаков в квартире не любишь, а девчонке помочь надо. Помог на свою голову, друг приехал и первым делом в рожу дал.
С последним Ромкиным словом мы таки выпустили Гошу на волю. Он вышел из ниши весь в пыли, с паутиной на крыле, взъерошенный, но при этом очень важный. Остановился в паре шагов от нас и покосился на меня своим "орлиным" взглядом.
— Ну что, Георгий Шестой, цел? — с усмешкой поинтересовался Ромка.
Гоша, падла, в ответ издал какой-то жутко пронзительный крик, от которого чуть не заложило уши, зато из кухни тут же последовала реакция:
— Гоша? Гошенька!!!
Заверещала Вета, загремев посудой, и попугай, уже не обращая на нас с другом внимания, взял резкий старт. Расправил крылья, несколько раз хлопнув ими, наступил Ромке на ногу, отчего тот глухо охнул, и пронесся мимо меня в коридор с громким криком:
— Подр-р-руга!
Я было дернулся вслед за шебутной птицей, как неожиданно для себя наступил на что-то жидкое, теплое и жутко скользкое. Нога поехала, и я с громким грохотом рухнул на зад, лихо приложившись щекой об угол дивана.
— Твою мать! — от души высказался, не скрывая своей злости. — Гоша, я убью тебя!
Ромка ржал. Конь! Ржал так, что стены тряслись и даже не пытался приглушить свой звук. Задрав ногу, решил выяснить, на что же я так не аккуратно наступил. Оказалось, не наступил, а буквально вляпался! Ну, птичка! Ну, спасибо! Ара, это ни фига не волнистый попугайчик! В нем, как выяснилось, подозрительно много дерьма!
От жестокой расправы за такой сюрприз Гошана спасла Иринка, которая приехала как раз вовремя.
Ромка шел открывать дверь с такой широкой улыбкой, что я даже начал переживать, как бы харя его не треснула пополам — ну, конечно, поугорать над другом, это ведь святое! Но стоило ему увидеть на пороге моей квартиры свою соседку, как он тут же растерял всю свою веселость. Во взгляде парня легко читалось и удивление, и радость, и какая-то затаенная тоска. Мда, Ира на самом деле крепко зацепила парня.
— Надеюсь, у тебя тут и правда в помощи нуждается попугай, и ты не устроил мне такую подставу, как Антон в свое время, — вместо приветствия проговорила вредина, напрочь игнорируя своего же бесплатного раба на время ремонта.
Спросить, о какой подставе молодого идет речь, не успел, в коридор вышли Вета с куропаткой в арьергарде.
Гоша встречал Иринку как старую знакомую, они о чем-то ворковали, пока сестра Антохи, с очень серьезным видом и совсем не серьёзной фамилией, осматривала своего пациента, а Веталина стояла рядом и задавала кучу вопросов. Но к счастью для Веты, с птицем все было в порядке. Единственное, что посоветовала Иришка — Гоше избегать стрессов и нам постараться в доме не шуметь, чтобы наш придурок смог успокоить свои нервы. Так и сказала "ваш попугай", и как бы я ни открещивался от этого, переубедить мне никого не удалось.
Уже после того, как Ромыч с Ирой отбыли в сторону своего дома, переругиваясь и обмениваясь совсем не шуточными подначками, а я сходил в душ, мы с Ветой сели ужинать. Поглощая вкуснейшие домашние котлетки из рубленого мяса с пюрехой на гарнир, решил удовлетворить свое любопытство.
— Вет, скажи, а откуда ты знаешь Иришку?
Девушка отложила вилку, промокнула губы салфеткой и только после этого заговорила.
— Гоша у нее наблюдается последние три года, так что ее контакт мне дали вместе с вещами попугая. А ты ее давно знаешь?
Хмыкнул, успокаивая свою паранойю, и честно ответил на вопрос:
— Она родная сестра моего шурина. Хотя знакомы мы с ней были и до того, как сестра согласилась быть счастливой.
Вета удивленно вскинула брови, а я едва слышно рассмеялся.
— Ну, у них была довольно забавная история знакомства, но сейчас все уже хорошо. Он ее даже смог уговорить пройти обследование и проконсультироваться у хирурга. Хотя, ладно, не о том сейчас речь. Спасибо за вкусный ужин. Спать?
Вета хотела что-то спросить, но не решилась, лишь молча кивнула, выражая согласие. Настаивать я не стал, мне и так было, о чем подумать. Хотя признаться, тот факт, что Ирину Вета знала только как ветеринара, немного меня успокоил, а то я уже начал подозревать глобальный заговор, тот самый, что "против меня и Франции".
Поднявшись из-за стола, молча собрал тарелки и пошел их мыть. Веталинка же осталась допивать свой чай. А я, находясь в глубокой задумчивости, прокручивая в голове историю, рассказанную Ромкой, не заметил, как убрав тарелки, проходя мимо девушки, поцеловал ее в рыжую макушку. Как не обратил внимания и на ее удивленный взгляд, и на возглас пернатого гада:
— Делааа, — протянул Гоша.
Но я остался глух к его реплике. Что-то не давало мне покоя. Что-то в истории Ромыча не клеилось.
Глава 7. Сложности бытия
Утро началось сказочно — с массажа.
Мне снился приятный сон с легким уклоном в эротику. Девочки, клуб, друзья, выпивка. Мы сидим, общаемся, шутки, смех. И тут одна красотка обнимает меня за плечи и начинает ловко перебирать пальчиками, делая мне приятно. Под завистливыми взглядами парней я даже поудобнее лег на мягком диване. Ну а почему бы и нет, это мой сон, хочу — сижу, хочу — лежу. И тут-то крошка разошлась. Нажим усилился, коготки не сильно, но чувствительно начали царапать кожу… Приятно, конечно, но это уже больше стало походить на лечебную процедуру, а не на метод соблазнения. Передернул плечами, намекая девчонке, чтобы была со мной поласковее. И ведь поняла, сместила ручки чуть выше, и замерла, но прежде, чем я начал возмущаться, наклонившись, несильно прикусила мне ухо.
— Мммм, детка, а ты горячая штучка, — пробормотал, почему-то не в силах оторвать голову от красного дермантина. Детка, воодушевившись похвалой, выпустила мочку моего уха, и прикусила ее снова, потом еще и еще — каждый раз смещаясь чуть выше. Когда сумасшедшая соблазнительница цапнула меня за хрящ, я чуть не двинул ей, но рука оказалась жутко тяжёлой и шевелиться, даже ради спасения моего же уха, напрочь отказалась. И в этот момент сумасшедшая девица заорала противным голосом:
