Стоит ли говорить, что стрелка спидометра после этого монолога резко поползла вверх, показывая, какое впечатление на меня произвела информация и как я неожиданно заспешил домой?
Клавдия-провокатор-Петровна только молча улыбалась, глядя на такое безобразие, но подначки свои прекратила. И так дала пищу для размышлений.
До дома Ди мы добрались быстро, намного быстрее, чем должны были, а все моя буйная фантазия и кровожадность. Очень уж хотелось быстрее вернуться назад.
На обратной дороге я себя накрутил так, что мысленно уже прибил Гришу, вытащив его из-под бока Веталинки, и звонил Антону с просьбой помочь избавиться от тела. Нет, ну а что? Женился на моей сестре — значит, семья, а в семье надо уважать тараканов родственников. Мало ли, вдруг твоим однажды станет скучно, так всегда можно собрать компанию.
Так вот, из-за работающего на полную мощность воображения в квартиру я поднимался, сцепив зубы и неосознанно разминая кулаки — серьезно настроился на драку. А зайдя домой, удивился тишине. Не понял?!
Прошелся по квартире и замер в своей комнате. Вета спала, свернувшись калачиком на неразобранном диване, подперев щеку кулачком. Это было так мило, что весь мой воинственный настрой улетучился как будто и не было.
Помедитировал на эту картину и отправился в душ.
Проходя мимо кухни, обратил внимание на белый лист, лежащий на столе. Что-то при беглом осмотре комнаты я внимания на эту деталь не обратил. Записка?
Ведомый любопытством, сменил курс и не пожалел. Это и правда была записка, написанная резким, угловатым почерком.
"Спасибо за классный день, но, чувак, оставлять Ветку с нами было большой ошибкой. Гришаня в слюни. Деревце уснула, девчонки за нами мусор собрали. Пошел развозить компанию по домам. Такси это весЧ.
С."
Покрутил бумажку в руках и понял, что ничего не понял. Нет, то, что Гришаня нализался в соплю, это понятно, даже причина мне предельно ясна. Но вот остальное… Что значит, оставлять Веталинку с ними было ошибкой — младшенький обнаглел настолько, что таки начал к ней лезть? Или Вета скучала? Или тут еще что-то произошло?!
И главное — у кого теперь выяснять подробности?
Подойдя к окну, посмотрел на темный двор, а в голове мысли бежали по кругу. Что случилось? К чему эта записка? Как залезть к девчонке в голову и узнать ее мысли?
Словно в ответ на молчаливые вопросы, послышался такой уже родной звук когтей по полу. Повернув голову, поприветствовал попугая:
— Привет, Гош, — птиц выглядел печальным. Он молча подошел ко мне и ткнулся головой в ногу. — Что, приятель, тяжелый день?
Пришлось сесть на корточки, чтобы погладить пернатую макушку, а Гоша взял и запрыгнул ко мне на плечо.
— Даже так? Расскажешь?
— Гоша скучал! Один, совсем один. Скучал.
Вот те раз, птичке было тоскливо. Бросили мы его.
Неприятно кольнула совесть и захотелось извиниться. Но что пернатому мои слова. Вместо пустых фраз открыл холодильник и достал яблоко.
— Будешь?
Гоша тяжело вздохнул и, кажется, как-то обреченно выдал:
— Подкуп!
— Не подкуп, а способ загладить свою вину, — поправил я шибко умного попку. — Так будешь?
— Давай жрать!
Упс, кажется, мы таки научили его плохому. Или я.
Но выяснять не стал, разрезал яблоко на дольки, и мы с удовольствием в мужской компании с ним разделались.
— Гош, а вечером-то все хорошо было? Никто не обижал?
— Обижал! Обижал! Подругу обижал!
Кулак стиснулся сам собой, а перед глазами замелькали кадры, достойные лучших фильмов ужасов.
— Кто обижал-то, Гош?
— Гоша хороший, чего ругаешься, Гоша хороший!
Рассмеялся я тихо, но с большим удовольствием. Кажется, мой информатор дал сбой и путается в показаниях. Ладно, что было, то было, больше у Гриши шанса не будет, я ни разу не благородный рыцарь. Нужно только объяснить Вете, что друзья — это те, с кем дружат и делятся радостью. А целуются и руки распускают в сторону "обнимать" — это латентные самоубийцы и ей они не нужны.
Ссадив Гошана на подоконник, всё-таки сходил в душ, смыть с себя сегодняшний день, пыль, дорогу и привкус грустных эмоций после рассказа Ди. А потом отправился за своим рыжим сокровищем, предварительно заглянув в спальню и сняв с кровати покрывало.
Вета спала в той же позе, что и сорок минут назад, подперев щеку и прижав к себе ноги. Маленькая, трогательная и такая неожиданно моя.
Сел рядом с диваном и просто рассматривал ее. На то, как слегка подрагивают длинные ресницы, дёргается кончик носа из-за непослушной пряди волос, что лежала на щеке и щекотала его. На губы, чуть приоткрытые, ярко-розовые… манящие.
— Чудо ты, мелкая, — прошептал, убрав рыжую прядь. А Вета неожиданно распахнула глаза и улыбнулась.
— Вернулся…
— Да, вернулся и нашел спящую красавицу.
Мы говорили шепотом, не отводя друг от друга глаз, и этот момент был наполнен теплом. Он был наш. Только для нас.
— Пойдем спать, принцесса?
— Угу, — сонно согласилась со мной Веталинка, и снова закрыла глаза.
Улыбаясь, поднялся, подхватив ее на руки, и понес в спальню, где осторожно положил на кровать. Чего я никак не ожидал, что малышка поймает мою ладонь и, прижав к себе, попросит:
— Не уходи, Дим.
— Эй, Вет, ты чего?
— Соскучилась. Без тебя в квартире совсем неуютно стало. Честно-честно.
Разве можно отказать, когда так просят? Тем более если эта просьба полностью совпадает с моим желанием.
— Двигайся тогда, — мысленно пожелал себе терпения, выдержки и на всякий случай подумал о Барни Гамбле (персонаж из м/с “Симпсоны”), как самом верном средстве "антивозбудин", — или, может, передумаешь?
Вета не стала отвечать на последний вопрос, а просто молча подвинулась, освобождая мне место, и приподняла край одеяла. Ну что тут сказать — старина Барни в первый раз дал осечку.
Стоило мне удобно расположиться на упругом матрасе, как нежная ладонь легла на мою колючую щеку — побриться на ночь я даже не подумал — и Вета придвинулась ближе, приподнимаясь на локте.
— Ты очень красивый, знаешь?
Только после этого вопроса я почувствовал легкий запах алкоголя. Ох-хо-хо. Вот откуда такая смелость!
— Ты чего пила-то хоть, откровенная моя?
Еле сдерживая улыбку, всматривался в бездонные глаза, в темной комнате казавшиеся черными, а не синими.
— Я не пила! Почти… ну, чуть-чуть, кажется, это был сидр… — Веталинка на мгновение замолчала и нахмурилась. — Или кальвадос. Точно что-то яблочное! И вообще, знаешь что?
