Она вынуждена была признать, что в утренней суете большого города была какая-то магия, складывающаяся из рева машин и автобусов и воздуха, наэлектризованного деловой энергией жителей. Но как только поезд покинул Лондон и пейзаж за окном вновь заполнился шумящими лесами и полями коричневых и темно-зеленых оттенков, Кейт осознала, что Джози права: она больше не городская мышка.
Окна в Блексфорде еще были задернуты шторами, когда Кейт, разгоряченная подъемом на холм, вышла на улицы пригорода. Заметив, что Мэтт готовит кафе к открытию, Кейт прижалась лбом к холодному стеклу и, недовольно морщась, стучалась в окно, пока он не впустил ее.
– Ты что, подожгла парфюмерную фабрику? – спросил Мэтт.
– Я ночевала у Джози, – ответила Кейт, зевая.
Кофемашина зажужжала, выходя на рабочий режим, и Кейт заняла свое место у стойки.
– Есть новости от плачущего вегана? – поинтересовался Мэтт, добавляя вспененные сливки в капучино для нее.
Кейт прищурилась. Видимо, Лаура ему проболталась. Она решила, что в следующий раз, когда они вместе пойдут пить кофе, это будет стоить Лауре пирожное.
– Пока нет. Но я уверена, они пригласят меня на свою свадьбу.
– Только ты способна пойти на свидание и в итоге помирить парня с его бывшей! – воскликнул он.
– Заткнись и дай мне кофе.
Мэтт передал ей чашку.
– Так или иначе, сегодня попытка номер три? Знаешь, говорят, бог троицу любит! – произнес он.
– Будем надеяться, – ответила Кейт. – Иначе попрошу у них неустойку.
– Не стоило настраиваться, что каждый окажется мистером Идеалом.
– Мне вполне подошли бы мистер Пришел-Вовремя и мистер Не-Рыдай, – ответила Кейт.
– Это вопрос времени. Ты умна, талантлива…
– Я в поддержке не нуждаюсь.
– И как женщина ты выше среднего уровня. Немного, – уточнил он.
– Немного? – усмехнулась Кейт? – Браво!
– Ты сама сказала, что не нуждаешься в поддержке, – сказал Мэтт, поднимая руки.
– Да, но «чуть лучше среднего»?
– Ладно, ладно. Ты прекрасна, Кейт, и мужчины должны падать к твоим ногам, – сдался Мэтт.
– Теперь это звучит глупо.
– Я сдаюсь. Знаешь, в чем твоя проблема?
– О, расскажи-ка. Давно хотелось, чтобы ты поведал мне о моих проблемах.
– Ты колючая.
– Колючая? – повторила Кейт.
– Да. Огрызаешься, когда кто-то пытается сделать тебе комплимент, и не меньше ощетиниваешься, когда кто-то тебя недооценивает. Колючка.
– Может, это только ты делаешь меня такой, – возразила она.
Мэтт засмеялся.
– Возможно.
Кейт заглянула в сумку, ища перчатки.
– Денег не надо, – сказал Мэтт. – За счет заведения.
– Я и не собиралась платить. – Она натянула перчатки, подхватила сумочку и покинула кафе с грациозностью, на которую можно было рассчитывать, надев цветастую кепку поверх растрепанных со сна волос.
– Удачи с жертвой номер три! – крикнул вслед Мэтт. Кейт отпустила ручку сумки, чтобы показать ему средний палец. Уходя, она услышала, как он смеется.
– Очаровательно! – произнес Барри. Кейт покраснела.
– Это я Мэтту, – попыталась объяснить она.
– Ну да, конечно.
Барри был похож на медведя: такого же роста, и с гривой длинных седых волос, переходящих в бороду. В свое время он был звукотехником и купил паб «Герцогский шлем» после того, как один печально известный гитарист семидесятых оставил ему немало денег в своем завещании.
– Когда следующее свидание? – спросил Барри.
– Все в курсе моих свиданий? – ответила ему Кейт.
– Ага.
Кейт кивнула. Понятно. От жителей Блексфорда ничего не утаишь.
– Вообще-то, сегодня вечером, – сообщила она.
– Ты же не доведешь и этого парня до слез, правда? – ухмыльнулся Барри.
Кейт прищурилась.
– Постараюсь сдержаться.
Мужчина склонился к ней, его голубые глаза мерцали под черными сросшимися бровями.
– Если кто из этих парней тебя обидит, отправляй их в «Герцогский шлем», – сказал он.
– Спасибо, Барри, – улыбнулась Кейт. Когда тот ушел, она осталась одна на деревенской площади. Было восемь часов утра. Стояла тишина. Ранние пташки уже выбирались за свежей газетой, вскоре захлопают входные двери, дети побегут, поедут на скутерах и велосипедах в школу, а их родители будут провожать их с пакетами и коробками с перекусами. Но сейчас еще было тихо.
Кейт собрала несколько сосновых шишек и положила в потертый пакет, который держала в кармане пальто как раз для такого случая. Иногда она бросала их в камин в спальне, а некоторые привязывала к гирляндам вместе с палочками корицы и сушеными косточками апельсина – как раз сейчас их запас подходил к концу, – а затем развешивала яркие нити украшений на окнах и кухонном комоде.
Нужно было проветрить голову. Кейт планировала поработать, а вечером сходить на свидание, хотя она и не испытывала от предстоящего особого энтузиазма. А от выражения блаженства на лице Сары, обнимающей Мэтта, у нее все еще болезненно тянуло где-то внутри. Но почему?
Кейт пыталась вспомнить моменты, когда она была счастлива. Она была уверена, что такие моменты случались: в начале отношений с Дэном и первые несколько недель с Ризом. Но ее удовлетворенность скоро ослабла, уступив место ноющим сомнениям, и в конечном итоге переросла в искреннюю убежденность, что все идет не так. Лаура называла это самовредительством. Кейт же считала это внутренним инстинктом.
– Ты можешь сдаваться на первом рубеже, – говорила Лаура, когда Кейт порвала только начавшиеся отношения с Джеймсом после того, как он измазался майонезом, съев гамбургер. – А это даже не препятствие. Ты бросила его из-за испачканной губы.
– Все равно бы ничего не вышло.
– Ты не дала ему шанса. Катапультировалась раньше времени. Это классический случай самовредительства, – продолжала Лаура.
– Я с тобой не согласна. Мужчина – это дополнительная опция: брать его нужно тогда, когда это выгодно. Это все равно что воздержаться от четвертого блюда в восточном ресторане с «все включено». То, что это включено в стоимость, не означает, что ты должен это съесть.
Бродя по дому, она заметила, что снег почти растаял, лишь небольшие участки остались занесены в темных нишах под живыми изгородями. За окном потеплело на несколько градусов, серебристый иней на усыпанных листьями дорожках превратился в кашу, а газоны – в болото. Блексфорд находился на холме, и снега там обычно лежало больше, чем в большом городе, довольствовавшемся скудными хлопьями. Как правило, снег ложился в январе, в начале зимы на юге Англии его почти никогда не было. Но этот год оказался уникальным: по прогнозу погоды, декабрь был самым холодным за последние пятьдесят лет, и синоптики обещали, что будет еще холоднее.
