– В том-то и дело. Никакого наверстывания не будет. Когда я услышал, что она больна, я…
– Ты понял, что все еще любишь ее? – спросила Кейт.
– Прости.
– За что? За честность?
– Прости, если считаешь, что я подвел тебя.
– Тебе не за что извиняться. Когда ты улетаешь?
– Сегодня ночью.
– Буду посылать тебе позитивные эмоции.
– В другое время, – сказал Фил, – все могло бы быть иначе.
– Да, – согласилась она. – В другое время.
– Береги себя, Кейт.
– Ты тоже.
Кейт почувствовала укол разочарования, но не сильно удивилась: Фил с таким благоговением говорил о своей бывшей на их свидании… Единственным сюрпризом здесь оставалось то, что он сам не осознавал любви к ней.
«Что ж, – подумала Кейт, – одна неудача».
Закончив ужинать, она вернулась к своим наброскам, может быть, немного задумчивая, но не опечаленная. Она надеялась, что Фил получит шанс рассказать бывшей о своих чувствах. «Так много людей, ищущих любви», – подумала она. Мысль об отце и Эвелин заставила ее улыбнуться в надежде, что у них все получится. Когда ее веки настолько отяжелели, что даже свет лампы не мог помочь сосредоточиться, Кейт отправилась спать. Завтра у нее будет целый день, чтобы поработать над новым дизайном. «Завтра свидание с Ричардом», – думала она, устраиваясь в постели, пока в ее засыпающем сознании плясали фигурки регбистов.
На следующий день Кейт оторвала взгляд от альбома, посмотрела на букет от Ричарда, стоявший на подоконнике, и волна возбуждения пронеслась по ее телу от живота к груди как салют. И хотя место встречи оставалось в секрете, горячий пунш предполагал, что свидание будет с выпивкой, а потому Кейт позаботилась, чтобы в животе у нее была к тому времени хорошая порция одного из знаменитых домашних пирогов Карлы.
Она провела день, возясь с деталями зимнего дизайна и раскрашивая морозники, низко склонившие голову, словно в застенчивости или благоговении. Белоснежные анемоны Кейт изобразила белым карандашом на плотной черной бумаге, добавив в качестве эксперимента бледные листья эвкалипта из букета Ричарда. Это был необычно спокойный день, и Кейт это радовало. Давало возможность подвести итоги, осмыслить странные и выдающиеся свидания, которые она посетила, и с упоением ожидать новых.
Выбирая между нежеланием показать, сколько усилий приложено к внешнему виду, и искушением заставить сердце Ричарда учащенно биться, Кейт, наконец, остановилась на белой рубашке, бордовой кофте ручной вязки, доходящей до талии, и темно синих джинсах с завышенной талией. Она высоко уложила волосы и обильно сбрызнула шею духами. Завершала образ шуба из искусственного меха и красные остроконечные ботинки-пикси.
В 21:29 она шагнула за дверь. В свете фонарей заметила, что под ногтями еще осталась краска, и собиралась было вернуться и вычистить их щеткой, но в этот момент к ее дому подъехал черный внедорожник.
Ричард опустил стекло.
– Привет, Кейт. – произнес он, улыбаясь. – Ты готова?
Его мягкий голос ассоциировался у Кейт с полированным дубом и свежемолотым кофе. Она расплылась в широкой, возбужденной улыбке, которую никак не могла переключить даже на разумную кокетливую. Кейт чувствовала себя глупо, да и выглядела, наверное, тоже.
Дважды поскользнувшись, она неуклюже добралась до пассажирской двери и забралась в машину. В салоне пахло Ричардом, и от этого ноги совсем перестали ее слушаться.
– Как прошел твой день? – спросил он.
– Продуктивно. А твой?
– Скучно. Но, кажется, теперь все должно измениться.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Скоро догадаешься.
Машина петляла в заснеженном лабиринте дорог из Блексфорда, но даже без уличного освещения Кейт узнала направление, ведущее в поместье.
– Мы едем в поместье?
Ричард кивнул и улыбнулся.
– Мне кажется, так будет правильно. Сначала у нас было второе первое свидание, а теперь мы можем насладиться нашим первым вторым свиданием там, где должно было случиться первое первое.
– Обалдеть, – пробормотала Кейт.
Ворота в поместье освещались несколькими фонарями разной высоты в викторианском стиле, каждый столб был украшен венком из остролиста с лентами. Вместо того чтобы свернуть на стоянку, Ричард медленно проехал по Главной аллее и у фонтана повернул налево. Объехав поместье, они припарковались на стоянке для персонала.
– Тебе разрешено тут парковаться? – спросила Кейт.
– Конечно, если у тебя столько же денег, сколько у меня.
«Немножко чересчур эффектно», – подумала Кейт, но решила не придавать этому значения, так как очень хорошо проводила время.
Ричард нагнулся к ней и, усмехаясь, вытащил из бардачка фонарик.
– Пойдем.
«Что он, черт возьми, задумал?» – гадала Кейт.
Ричард взял ее за руку. Было приятно. Он был уверен в себе, ловок, и в центре его внимания Кейт чувствовала себя счастливой.
Тусклый желтый свет из небольшого бистро и примыкающего к нему бара освещал им путь, пока они шли по расчищенной гравийной дорожке. Они остановились у извилистой тропы, ведущей через поля от поместья к черной стене деревьев на опушке леса. В свете луны высоко в небе были различимы только верхушки, словно вырезанные из бумаги для театра теней.
Ричард кивком показал в сторону тропы.
– Готова? – спросил он и щелкнул фонариком.
Тропинка была узкой для двоих, поэтому Ричард двинулся вперед, а Кейт последовала за ним. Было очень холодно, и она радовалась, что надела шубу, но, когда они добрались до леса, деревья укрыли их от порывов ветра.
Прежде чем нырнуть в лес, Кейт еще раз оглянулась. Поместье выглядело так уютно, его маленькие сводчатые окошки сияли янтарным светом, а дым, поднимавшийся из множества труб, манил теплом. Кейт поежилась и двинулась вслед за Ричардом. Ей не хотелось сегодня потеряться в лесу.
Там, где деревья стояли плотнее, снега было немного, но на полянах прорехи в зеленом пологе пропускали его, и все застилало толстое снежное покрывало. Они шли по неровной обледенелой тропинке, и фонарь Ричарда разрезал тьму. Ночные обитатели уже проснулись и раздраженно кричали на двух неуклюжих людей; краем глаза Кейт замечала снующих по лесу животных.
Ричард резко остановился, и Кейт, которая в этот момент всматривалась в деревья слева, врезалась в его спину.
– Ой! Извини, пыталась разглядеть, что там движется. То ли лиса, то ли барсук…
Ричард подвел ее ближе, и Кейт, перестав болтать, посмотрела вперед.
Перед ними возвышалась богато украшенная каменная башня. Темный плющ обвивался вокруг нее спиралью, а на вершине заснеженный острый шпиль пронизывал звездное небо: Блексфордский Павильон.
