– Эвелин сказала, у тебя сегодня было свидание в Лондоне.
«Подумать только! Даже фермеры знают о моей личной жизни». Но вслух Кейт сказала только «Да, было».
– Ты сейчас поедешь на ней? – спросил он, кивая в сторону ее машины.
– Вряд ли. Не думаю, что моя старушка переживет очередной снегопад.
– Ладно, я повезу Эвелин на рынок в Ковент-Гарден вечером, чтобы забрать партию свежих рождественских елок. В общем, если задержишься и захочешь, чтобы мы тебя подхватили на обратном пути, позвони.
– Спасибо. Патрик. Я позвоню, если понадобится.
К десяти часам Кейт была собрана и готова к работе. Она взяла с собой небольшой чемоданчик, чтобы уместить туда папку с эскизами, сменную одежду для вечернего свидания – переодеться на работе. Если она успеет на поезд до половины одиннадцатого, то сможет быть в офисе к часу и поработать до ресторана, где нужно быть к семи.
Кейт прошла с чемоданом в руках по Гончарному переулку, потому что дорога была слишком неровной, чтобы катить его за собой. Тенденция к украшению деревьев прижилась. И одними деревьями не ограничилась: живые изгороди и заросли ежевики были усыпаны шарами, даже пеньки были обмотаны гирляндами. Она снова решила надавить на Эвелин, чтобы рождественское шествие прошло именно тут.
Кейт зашла в «Грушевое дерево», чтобы взять кофе с собой, и Мэтт настоял, чтобы отвезти ее до станции на его внедорожнике.
– Ты не сможешь спуститься по льду с холма, не поскользнувшись и не отдавив задницей сиськи!
Кейт согласилась, признав, что он, скорее всего, прав.
– Мне все равно нужно было в супермаркет, – добавил он.
Они оставили Карлу и Петулию держать оборону.
– Как продвигается работа? – спросил Мэтт.
– Хорошо, спасибо. Подготовила первую партию весенних эскизов и еще срочные зимние.
– Хотел бы я их когда-нибудь увидеть. Кажется, я в последнее время был так занят, что не видел твоих работ целую вечность.
– Что ж, хорошо, что с кафе дела идут в гору. А ткани тебе все равно не особо интересны, верно?
– Мне всегда интересно, чем ты занимаешься, – немного обиженно ответил Мэтт. – Ты ведь правда талантлива, Кейт. Я всегда восхищался твоими способностями.
Кейт немного опешила.
– Ого! Спасибо. – Она решила сменить тему. – Как Сара?
– Великолепно! Сейчас очень занята на работе, но скоро каникулы, так что она будет тут гораздо чаще.
– Здорово.
– Я подумывал устроить предрождественский обед. С тобой, Лаурой, Беном и Сарой конечно же. Можешь привести кого-нибудь со своих пистон-свиданий, – усмехнулся он.
Кейт ощутила подступающее раздражение, но заставила себя остыть. Она не доставит ему такого удовольствия. Интересно, не слишком ли рано приглашать Ричарда?
– Я могла бы пригласить кого-нибудь.
– Кого? Регбиста? – спросил Мэтт.
– Ага. Может быть.
– Вы с ним хорошо ладите, верно? Как считаешь, у вас что-нибудь получится?
– О, определенно что-то выйдет, – ответила Кейт, и в ее голове снова всплыли их жесткие лесные ласки. – Просто пока не знаю, что именно.
– Приводи. Я буду подкалывать этого мужчину насчет его намерений.
– Что только побудит его приглашать меня на свидания и дальше.
Мэтт рассмеялся.
– Впервые у нас одновременно будут вторые половины. По крайней мере с тех пор, как мы живем в одном месте.
Электричка была переполнена. Кейт едва успела сесть. Ей досталось место рядом с мужчиной, который безжалостно ковырял в носу, громко хохоча над карикатурами в газете. Напротив сидели две женщины, которые наконец направились за рождественскими покупками. Они подготовились к этой задаче, заправившись джином с тоником из бумажных стаканчиков, которые одна из них достала из большого пакета магазина “Harrods”.
Хнычущих детей успокаивали сладостями и журналами, угрюмые подростки тупо глядели в окна или таращились в телефоны; из их наушников доносилось однообразное «тыц-тыц-тыц». Большинство взрослых не были исключением; их пальцы плясали над экранами телефонов, планшетов и ноутбуков.
Кейт смотрела на проносящийся за окном снежный пейзаж. Белые крыши, белые поля, белые холмы, серое небо, еще более мрачное, чем раньше. Миновали кладбище с красными вспышками пуансеттий на могилах ушедших, но не забытых. Более удачливые дети катались по склонам на санках, а овцы и коровы боролись с холодом, сбившись в кучу. Ярко-зеленый трактор, нагруженный тюками с сеном, мчался по белому полю.
По мере приближения к Лондону ландшафт менялся. Заснеженные рекламные щиты соблазняли потребителей обещаниями идеального Рождества. Лес кирпичных труб простирался до горизонта, лабиринт заснеженных улиц под ними гудел от деловой активности. Рождественские украшения, растянутые над улицами; пабы на углах; рыночные палатки, тянущиеся к центру города.
Чуть ближе мир эволюционировал в новые виды более крупных, более голодных и требовательных существ. Это была земля гигантов; башни, тянущиеся к небу, власть и нищета бок о бок. Промышленные блоки с зеркальными окнами, вращающиеся рестораны в облаках. Старый камень и блестящая сталь, история и современность. Великолепный муравейник из миллионов людей, трущихся друг о друга локтями.
Кейт нравился город. Она любила его жесткость, грязь, улицы, вымощенные новыми возможностями. Если Блексфорд можно было сравнить с женой, то Лондон точно был ее любовницей.
На вокзале кипела жизнь, метро было переполнено. А на Карнаби-стрит творилось безумие, но участвовать в нем, толкаться, протискиваться стоило лишь для того, чтобы на Рождество оказаться за пределами офиса ее любимой «Либерти».
Вдоль Карнаби-стрит распустился прекрасный мираж, похожий на карнавал Тюдоровского великолепия. Рождественские елки украшали балконы на первом этаже, витражные окна манили сверкающими лентами, яркими мешочками с подарками и изящными поздравлениями, расписанными засахаренными фруктами, словно из прекрасных снов всех любителей Рождества.
Кейт бродила по празднично украшенным залам и отделам рождественского магазина, впитывая в себя эту страну чудес, в которой блеска и фонариков на квадратный дюйм было больше, чем во всем Лас-Вегасе. Она выбрала несколько безделушек, чтобы добавить к своей обширной коллекции, в ожидании елки, которую Эвелин и Патрик выбирали для нее в этот вечер, а затем направилась в художественный отдел своего офиса.
Ее весенний дизайн был одобрен, и она отправила эскизы по электронной почте в типографию. Босс предложил пару правок к зимним тканям и попросил сделать точную копию ее дизайна на другом цветовом фоне. Кейт внесла необходимые изменения. Установив мольберт, нарисовала несколько папоротников матовым оливково-зеленым цветом, между морозниками и айвой, набросала пучки бледно-коричневых опят; отсканировав финальный набросок, сделала копию на голубоватом фоне, цвета утиных яиц, так что у нее получилось две одинаковые ткани на голубом и серо-коричневом фонах. Оба варианта отправились в типографию.
