– Знаешь, иногда я жалею, что все тебе рассказываю.
– Извини. Но все равно он интересный.
– Да, но я встречусь с Ричардом до того, как мы с ним увидимся, и, вероятно, после свидания тоже буду с Ричардом.
– Кажется, Эдварда ты уже списала со счетов, – заметила Лаура.
– Не знаю. Мне очень нравится Ричард. Но я не хочу отметать другие варианты. К тому же…
Она остановилась, размышляя, стоит ли открываться лучшей подруге. Кейт опасалась, что, если она произнесет слова вслух, они станут реальностью. Обретут плоть, и их уже будет не скрыть. Но ей потребуются советы Лауры, если она собирается преодолеть чувства к Мэтту и двигаться дальше с Ричардом.
– Что? – спросила Лаура.
– Дело в том… – нерешительно начала Кейт. – Я почти уверена, что люблю еще кое-кого.
– Еще? Кого?
Кейт глубоко вздохнула.
– Мэтта, – призналась она.
– Какого Мэтта? – не поняла Лаура.
– Мэтта Уэллса.
– Нашего Мэтта? – пробормотала Лаура и уронила золотой колокольчик, который вертела в руках. Кейт замахала руками, показывая, что нужно говорить тише.
– Да, – прошептала она, – нашего Мэтта!
Лаура открывала и закрывала рот, как пойманная рыба.
– Давно?
– Не знаю точно. Думаю, недавно. А может, всегда? Или нет. Правда, не знаю. Это росло очень медленно и долго.
– Как черная плесень на потолке, – подсказала Лаура.
Кейт кивнула.
– И это чувство так же сложно вывести.
– И ты ничего мне не говорила? – обиделась Лаура.
– Нечего было говорить. Я правда не осознавала этого до прошлой ночи, а сегодня утром он принес мне имбирный мокко…
– Вау. А у тебя довольно скромные запросы! Ты когда-нибудь задумывалась о чем-нибудь более существенном, о бриллиантах, например?
– Разумеется, дело не только в мокко.
– Рада это слышать, – сказала Лаура.
– Там был еще сэндвич с беконом.
– Ну ты и дура.
Кейт рассмеялась, закрыв лицо руками.
– О боже! Ну почему он?
– И что ты собираешься с этим делать?
– Ничего, – ответила Кейт. – Что тут сделаешь? Он с Сарой, я не хочу все портить и разрушать нашу дружбу.
Лаура пристально посмотрела на нее.
– А ты уверена, что это не твоя тяга к саморазрушению? Это в твоем репертуаре. Тебе дают хорошую вещь, а ты делаешь в ней дырки, пока та не развалится на куски. Ты стоишь на пороге потенциальных серьезных отношений с Ричардом и внезапно влюбляешься в Мэтта.
– Не внезапно. Кажется, это было ожидаемо. Ну, то есть осенило меня внезапно, но потом, когда я размышляла, казалось, что это чувство было всегда, только я не замечала. Будто надела шоры, а теперь сняла их и вижу, что люблю его, люблю по-настоящему.
– Черт. Ты ведь серьезно? Действительно влюблена в Мэтта.
Лаура села в кресло.
– Вот черт, – повторила она.
– Да.
– В Мэтта? Ты уверена? Честно говоря, я в шоке.
– О, мои извинения. Мне жаль, что я испортила тебе аппетит.
– Да уж, я немного не ожидала.
– Я сама не ожидала.
– Ты не можешь это игнорировать, – заявила Лаура.
– У меня нет выбора, – вздохнула Кейт. – Я окунусь в отношения с Ричардом. Кто знает? Может, все получится.
– Ничего не получится, когда любишь другого, – возразила Лаура.
– Выбор невелик. Либо взять на себя роль рабыни безответной любви к Мэтту и оставаться несчастной и одинокой, либо заставить себя двигаться вперед с Ричардом. В конце концов, он мне очень нравится и действительно меня заводит, это же должно что-то значить?
– Боже, Кейт, до сих пор не могу в это поверить! Ты и Мэтт.
– Нет никаких нас с Мэттом. Я люблю Мэтта, а Мэтт любит Сару.
– А есть ли шанс, что твое чувство взаимно? – спросила Лаура.
– Абсолютно никакого. Он относится ко мне как к сестре. Помнишь, каким он был после нашей Большой Ошибки в университете? Все не мог побыстрее уйти. Будто ему было противно то, что случилось.
– Кейт, хочу тебе кое-что сказать…
Из кухни донеслись крики, и Мина вбежала в гостиную с воплем: «Чарли обкакался! Все очень плохо, мамочка. Очень, очень плохо!»
Отец Кейт бежал за ней по пятам, неся Чарли перед собой на вытянутых руках. Горчично-желтые пятна проступили на груди и штанинах его бледно-голубого комбинезона.
– Течет из всех щелей! – кричал Мак. – Похоже на извержение грязевого гейзера!
– О нет! – воскликнула Лаура. – Я говорила Бену, что не надо давать ему на обед эту мускатную тыкву. – Смеясь и морщась, она забрала попахивающего ребенка у отца Кейт. – О, Мак, прости.
– Не волнуйся, – ответил он с явным облегчением, сняв с себя ответственность за Чарли. – Я видел чего похуже. Посмотрела бы ты на Кейт в его возрасте!
– Ну спасибо, папа.
– Ой, Мак, может, тебе сменить рубашку?
Отец Кейт взглянул на большое и слегка желтоватое мокрое пятно на своей рубашке. Когда он снова поднял взгляд, его, кажется, немного мутило.
– Думаю, пойду-ка я домой, переоденусь, – сказал он.
– Возвращайся к ужину! – крикнула ему вдогонку Кейт.
Выхода не было, Чарли срочно пора купать. К счастью, Лаура была из тех матерей, которые никогда не выходили из дома без вороха запасной детской одежды, и сегодня она тоже захватила им пижамы, поскольку собиралась остаться на ужин.
Когда Чарли был отмыт и напудрен тальком, они искупали Мину, настоявшую на том, чтобы в ванной были «пузыри» тети Кейт, а потом намазалась ее молочком для тела. Надушившись ее духами, Мина села на кровать в пижаме с рождественской елкой и стала сушить волосы феном, а Кейт отправилась вниз готовить ужин.
Она приготовила пасту и чесночный хлеб, все уселись за стол. Мина взяла горсть тертого сыра из миски на столе и бросила себе в тарелку.
– Тетя Кейт, а где твоя елка? – спросила она.
– Дядя Мэтт принесет попозже, – ответила Кейт. Она почувствовала, как щеки загорелись при упоминании его имени, и бросила взгляд на Лауру, вопросительно приподнявшую брови.
– Помочь тебе укласить елку?
– Боюсь, ты к тому времени будешь уже дома, спать в своей постельке.
Как бы она ни любила крестницу, доверить ей свою елку она не могла.
– А я нашу елку дому уклашала, – сказала Мина.
– Да, я видела.
