— Ну так что, пожалуйте к нам?
— Я подожду письмо здесь.
Трое этих господ как по команде посмотрели на четвертого. Тот, выглядевший седовласым и седобородым старцем, стоял немного в стороне от всех, и создавалось такое впечатление — разговор ему не интересен вообще. И тогда подал голос все время молчавший Базант.
— Извините, господа, что вмешиваюсь в ваш разговор, но мне хотелось бы знать, какого вы полка. Эполеты, которые надеты на вас, принадлежат Вест-Ирмскому, но его месяц назад расформировали.
— Самалазур! — выкрикнул непонятное слово тот самый четвертый.
И тогда мне пришла пора действовать. Иначе Александр, почему-то назвавший себя Клаусом сар Штраузеном, не протянул бы и пары мгновений.
Глава 4
Вернее, действовать я начал за долю секунды до того, как этот старик выкрикнул непонятное слово: как будто какая-то неведомая сила подтолкнула меня в спину. Потому что знал точно — этих троих необходимо убить. Но еще раньше, чем мне удалось до них добраться, орудовать начал Базант: его огромный кулак ударил в лицо старика с такой силой, что того опрокинуло на спину. Ну а дальше мне стало не до того, чтобы оглядываться по сторонам. Троица моих противников оказалась настолько быстра, насколько это вообще возможно, и даже за гранью. Все они выбрали общей целью Александра, его-то и пришлось прикрыть. Самого Александра спасло лишь то, что, неловко отшатнувшись, он упал. Ну а потом у меня получилось встать у них на пути.
Шпага отлично подходит и для рубящего удара, если уметь ей пользоваться. Быстрым движением, самым кончиком клинка, по ничем не защищенному горлу, вскрывая трахею до самых шейных позвонков. Затем, согнувшись почти пополам, уйти под руку следующему, чтобы достать дальнего из трех — уколом, целясь в верх живота, где сосредоточено так много нервных центров. И сразу же атаковать последнего, еще не повернувшись к нему, фактически наугад, вонзая ему шпагу под мышку с такой силой, что она едва не пробила тело насквозь, встретив на своем пути сердце. Прыжок назад, и я завертелся на месте.
Теперь уже на всякий случай, ибо противников больше не оставалось. Но существовала вероятность, что Виктор, желая помочь, атакует кого-нибудь из противников. Сделает это неловко, и тогда, защищаясь, придется парировать его удар, направленный совсем в другого, но волей случая целящийся в меня, случается и такое. Нет, единственное, что он успел, так это ухватиться за эфес шпаги.
— Цел? — поинтересовался я, помогая подняться на ноги Александру.
Мучимый все тем же вопросом: зачем ему понадобилось представляться чужим именем?
— Как будто бы да.
Утвердившись на ногах, сар Штроукк обвел вокруг себя взглядом, скользнув им по всей троице, двое из которой были уже мертвы, а третий доживал последние секунды жизни. Он посмотрел на меня, но не сказал ничего. Где-то за нашими спинами, в развалинах форта, нарастал шум. Конечно же, там не могли не увидеть произошедшего, и теперь спешили на помощь. Я убил парламентеров — так это могло выглядеть со стороны. Возможно, теперь нас попросту пристрелят, даже не разбираясь в ситуации, и потому Стаккер торопился прикрыть.
— Никогда бы не подумал, что смогу ударить старика, — негромко сказал Базант. — Сам от себя не ожидал, как будто помутнение нашло. Но в любом случае, если меня сейчас убьют, получу по заслугам. Кстати, куда он делся?
Седобородого не было видно нигде. Ни вблизи нас, не ковыляющим где-то вдалеке. Базант тряхнул головой, после чего потер глаза кулаками, где кожа на костяшках правой руки была заметно содрана.
— Господа, — обратился он сразу ко всем, — ради самого Пятиликого, старик действительно был?!
— Ну и об кого вы тогда разбили руку? — пожал плечами Виктор.
Мы продолжали стоять, слушая за спиной приближающийся топот лошадиных копыт. Глядя туда, где находились две сотни теперь уже наверняка — врагов. Ожидая, что в любой момент они прискачут сюда, чтобы изрубить нас на части. Или откроют огонь с места, где и находятся.
— Нет, сарр Клименсе, вы — молния! — сказал сар Агрок. — Никогда бы не поверил, что такое возможно! За время, которое мне понадобилось чтобы обнажить шпагу ровно наполовину, вы успели убить всех троих. Кстати, господин сар Штроукк, позвольте поинтересоваться: почему вы преставились чужим именем?
— Я?! — нужно быть великим актером, или находиться в истинном недоумении, чтобы передать все те эмоции, которые Александр изобразил на своем лице. — Господа, с чего вам это вообще в голову пришло? У меня есть имя, данное от рождения, и я им горжусь.
— Сарр Клименсе? — оба они посмотрели на меня.
— Все так и было.
— А что, это так важно? — спросил Синдей Пронст, о чьем присутствии я успел позабыть. — Кстати, должен признать, что с вами очень интересно путешествовать! Одни люди исчезают, другие представляются чужими именами, а третьи, — он посмотрел на меня, — проявляют чудеса скорости. Господин сарр Клименсе, как дорого вы берете за уроки владения шпагой? С удовольствием бы у вас поучился! Боюсь только, они мне не по карману.
Будь на месте Синдея кто-нибудь из дворян, его слова прозвучали бы оскорблением. После чего последовала бы пощечина, вызов и, как следствие, дуэль. Как с моей стороны, так и от любого другого. Ибо не к лицу людям, которые носят шпагу для того чтобы в любой момент защитить свою честь, заниматься учительством за деньги. Но клоуны на то и клоуны, чтобы позволить себе то, за что другие могут поплатиться жизнью. И потому я сдержался, не став ничего говорить в ответ. Хотя слова были заготовлены резкие, как удар кнута.
Тело все больше наливалось болью. Болело все — мышцы, связки, суставы. И причина была понятна: они не умеют работать настолько быстро, такого им от природы не дано. Если рядом нет невидимого кукольника, который управляет вами как марионеткой. И не только вами. Заставляя других называться чужими именами, и бить стариков кулаком в лицо. Боль была мне привычной. От занятий со шпагой, когда изматываешь себя так, что тело ноет, моля о пощаде. От падений с лошади, что тоже случалось. От ран, которых у меня предостаточно. И последний случай — от дубин послушников Шестого Дома, в существование которого сейчас я почти верил. Но чтобы так!.. Нет, ничего подобного со мной еще не происходило.
Первым возле нас оказался Курт Стаккер. Он соскочил с коня почти на полном ходу. Остальные его наемники проехали чуть дальше, и теперь межу нами и противником гарцевало полсотни всадников.
— Господа, что тут произошло?
— Они — Виктор указал на уже бездыханные тела, — пытались убить сар Штроукка, — и уточнил. — После того как Александр представился Клаусом сар Штраузеном.
Виктор хотел сказать что-то еще, когда пришлось прервать его жестом.
— Стаккер, все потом. Не забывайте об остальных.
— Сдается мне, им нет никакого дела до того что здесь произошло, господин сарр Клименсе, — Курт отчего-то выглядел веселым. — И еще. Если я сейчас вам скажу, что это был лучший бой, который мне приходилось видеть, вы никуда меня не пошлете?
