Морис мягко улыбаясь опустился на колени, едва касаясь пальцами моего живота:
— Госпожа готова к зачатию… — потом поднял на меня свои удивительные глаза, — Вы позволите доставить вам наслаждение? — по привычке сбиваясь на вбитое за десятки лет обращение, почти беззвучно проговорил оборотень.
— Да… — утопая в сине-серых омутах, прошептала я.
Благодарный поцелуй оборотня лишь скользнул по моим губам, заставив расстроенно простонать. Морис почти невесомо касался моей кожи горячими губами, поглаживал плечи, скользил чуткими пальцами по ногам. Ускользая от моих прикосновений и избегая поцелуев.
Внезапно, я разозлилась на нехорошего лимари и повернулась к Шату, с намерением пожаловаться… А угодила в сладкий омут сиреневых, абсолютно неадекватных глаз.
Стоило мне податься к нагу, как заторможенность сменилась ничем не сдерживаемой стастью. Словно одномоментно лопнули путы, сдерживающие поток сумасшедшего желания.
Поцелуи, на грани боли… руки скользящие по моей, ставшей невероятно чувствительной коже… объятия, до хруста костей. И всё это на контрасте с нежностью Мориса. От татуировки плыли волны жара, заставляя забывать о традициях, стыдливости, искусственнных рамках поведения.
"Я такая развратная…" — печально констатировал разум, забаррикадировавшись где-то в глубинах сознания.
Без контроля разума тело перешло на инстинкты, отвечая на действия Шаатхара с той же страстью и раскрепощённостью.
"Мммм… как вкусно пахнет мой муж! Молодой травой и горячим хлебом. Хочу его! " — от избытка чувств, впиваясь ногтями в кожу Шаатхара, притягиваю себя к его губам.
Прохладный язык врывается в рот шёлковым, терпким ураганом.
Сильные руки, приподнимают меня, усаживая на колени, лицом к нагу. Обжигающие поцелуи, жадные объятия, подрагивающее от желания гладкое тело и окаменевшее достоинство супруга…
Одежда мешает и раздражает. Хочется содрать её немедленно… Злюсь на себя, потому что, для того чтобы раздеться, надо отодвинуться от моего принца. А одна только мысль — отстраниться, вызывает почти физическую боль и протест.
Но рядом присутствует мой личный Ангел. Который шепча какая я красивая, желанная, любимая, трансформированными руками срезает с меня одежду. Отрываюсь от губ нага, чтобы повернуться у моему оборотнистому чуду. Который без слов завладевает моим ртом, одновременно лаская грудь, источающую густые капли молока.
Шат заставляет меня отклониться назад, жадно и не скрываемым наслаждением слизывая молочные ручейки…
А потом, приподняв за талию, осторожно опускает на своё, раскалённо-окаменевшее достоинство. Не давая сделать это резко, как я стремлюсь.
— Не спеши, сладкая моя… У нас всё впереди… Не злись… Я тоже хочу тебя всю… Ну что ты за маленькая сладкая торопыга! Упрямица моя любимая! Не спеши… будет больно…
Но больно не было…
… И я потом поняла, почему Морис мягко настоял на том, чтобы "начать создавать Наследника" как можно скорее, после родов. Просто я в это время могла принять и Шата в трансформации.
Да… было не больно. Было восхитительно! Невероятное чувство, к которому никогда нельзя привыкнуть. Когда супруг едва контролирует себя. И то, только потому, что боязнь сделать тебе больно или неприятно, перебивает даже безумное наслаждение близостью.
Удерживая меня от движения, чтобы я привыкла к его внушительным размерам, сам Принц жадно ласкал меня руками и сошедшим с ума языком.
Морис, настойчиво повернув моё лицо к себе, наконец-то поцеловал меня, как я того хотела. Одновременно заставив меня слегка качнуться бёдрами. И это, едва заметное движение, совершенно сорвало остатки самообладания и контроля у Шаатхара.
Сбрендивший от наслаждения и полного карт-бланша мужчина, а точнее практически неуправляемый змей, откинув не сопротивляющегося оборотня и обвив мои ноги хвостом, задвигался с немыслимой скоростью. Попробовал бы он замедлиться! Я бы его сама покусала!
Мы не заметили, как Морис тактично оставил нас наедине…
Содрогаясь от удовольствия и неумолимого движения супруга, уплываю в россыпь звёзд. Рядом, как сквозь вату, слышу рык наслаждения моего Принца. Плечо плыхнуло острой болью, когда смертоносные клыки наагата, сомкнулись, вонзаясь в моё плечо. И совершенное тело моего, уже по-настоящему моего мужа, сдрогнулось в сладком экстазе, изливаясь внутри меня лавиной, стремящейся зародить ещё одну жизнь…
***
Как приятно… просыпаться от невесомых поцелуев, порхающих по лицу, губам и шее. Потянулась, чувствуя себя совершенно довольной кошечкой.
Муууррр… как хорррошшшо…
Ой! Сколько времени? Малыши! Я должна и х накормить!
Подорвалась встать не открывая глаз. И была сразу поймана в несокрушимые объятия Шата.
— Ссссладкая! Глазки открой! Детей пойдём кормить через полчаса. А до тех пор, я за тобой поухаживаю…
Меня, так и не открывшую глаза, уже несли куда-то. Как оказалось — в ванную. Наполненную ароматной водой.
— Леррра, я в чём-то провинилсссся? Ты не хочешшшшь меня видеть?
Лениво открываю глаза, встречая встревоженно-обожающий взгляд невероятных сиреневых очей.
— Нет, родной мой. — Глажу Принца по лицу, удовлетворённо наблюдая, как он мгновенно расслабляется. На губах появляется нежная улыбка. — Я никогда не насмотрюсь на тебя! Ты такой красивый! Сама себе завидую! И весь мой! Никому не отдам!
Улыбка расплывается ещё шире.
— Спасибо, котенька!
В этот момент дверь ванной отходит в сторону, пропуская сурово-деловитого Сета. Прокопотив к ванне, сателлит потребовал:
— Сет должен проверить Доминанту.
По-доброму усмехающийся Принц, поднял меня на вытянутых руках.
— Сет, ты совсем оборзел! Шат, и ты туда же! Я голая! Я стесняюсь! — задёргалась я в нежных тисках.
— Сет должен убедиться в зарождении новой жизни, — отжалел пояснение самоназначенный специалист по репродукции.
Сжав меня мохнатыми лапами, застыл, покачиваясь от напряжения.
— Шат будет должен Сету хорошую охоту, — отмер вдруг ушлый торгаш, — Шат уже отец! У Шата два детеныша.
— Ура! — заорала я.
А Принц, коварно обвив замершего от моего вопля Сета, утянул сателлита к нам, в ванную…
Сет всплыл через секунду мокрым и полным достоинства островком. Глазастым таким… Но поступок Шата на заметку взял.
— Сетик, ты же не сердишься, — подхалимски спросила я.
— Сет выше мелких склок, — изрекло мокрое достоинство и подрейфовало к бортику. — Кровососы уже на ЗО-ЩИ-ХОР. Доминанта идёт с ними знакомиться.
И, подтянувшись, вылез из бассейна. Следом выполз Шат, со мной на руках. И в это время, коварный сателлит отряхнулся, обдавая нас с нагом холодными брызгами и мокрой шерстью.
