— Мой малыш… — Я автоматически положила руки на живот, закрывая моих деток от реалий мира.
— Мне жаль, нэра. Но такова жизнь. — Бионик проследил взглядом за моими руками.
— Плод будем извлекать?! — Деловито осведомился женский доктор, — Это лучше сделать как можно раньше. И не беспокойтесь, нэра. Второму плоду мы не навредим. Напротив, мы будем действовать на упреждение. Мало ли какие особенности в развитии этой формы жизни.
— НИ… ЗА… ЧТО! — Отчеканила я.
— Иного ответа я от вас и не ожидал. — Спокойно ответил бионик.
— Нэра… вы — героическая женщина! — Обожание во взгляде Влада сменилось на фанатичную восторженность.
— Нэра! Это не обсуждается! — Взвился гинеколог.
— Предупреждаю! Если хоть кто-нибудь… хоть в мыслях… посмеет подумать о том, чтобы причинить вред моим детям… Я за себя не отвечаю!
— Богиня! — Выдохнул рептилоид.
— Вы хорошо подумали? — Уточнил бионик.
— Вы — смертница! — Проявил-таки эмоции снобистый гинеколог.
— А вы труп! Или как там говорят об уничтоженных биороботах?
— Нэра. Вы кощунствуете! — Возмутилось самовлюблённое щупальце.
— Я даже ещё не начинала, — Улыбнувшись так, что даже вампиры бы икать начали, я привстала с кушетки, — Я вам сейчас покажу — что такое НАСТОЯЩЕЕ кощунство!
— Нэра, — Бионик мягко обнял меня, возвращая назад, на кушетку, — Вам не надо так реагировать на мнение эсслипа.
— А вы что себе позволяете!? — Напустилась на ни в чем не повинного бионика.
— Простите, нэра. Я не позволил ничего оскорбительного в отношении вас.
— Позволили! — Не уступала я.
— Что именно? — Искренне недоумевал он.
— Вы позволили своему… этому… как его …
— Эсслипу… — Подсказал тихий, как мышонок, Влад.
— Эсслипу… вы ему поволили прервать беременность… у меня! То есть … позволили решить, что он смеет мне это предложить!
— Нет. Это не так. — Бионик был мягок и безукоризненно вежлив, — Всё в рамках дозволенного. Любой врач обязан вам предложить выбор.
— Убить дитя не дам! — Окрысилась я.
— Нэра… простите. Понимаю — вам очень больно. Но один ваш малыш — УЖЕ МЁРТВ! И никто не знает — что произойдёт, когда он начнёт активно расти и развиваться. Не навредит ли это второму малышу? Я предлагаю вам побыть в нашем Центре. Мы будем начеку. И всегда сможем хотя бы попытаться спасти вас и вашего ЖИВОГО малыша.
— Я собиралась помочь нэру Владу…
— Если речь идёт о формировании отряда из его соплемеников, то это тоже можно сделать здесь. — Похоже Бионик не хотел отпускать меня отсюда…
А ещё — понятно, что ВСЕ мои разговоры — слушаются. Не понятно только — кому передаются!
Хреново…
Но, будем работать с тем, что есть.
И Влад вроде бы не против. Вон как глазки засверкали, стоило упомянуть об организации отряда!
— В таком случае вы позволите мне выйти на контакт с кем-нибудь из родных или друзей?
— Простите, нэра, — Бионик низко склонился и продолжил, — Я имею чёткие указания ни при кких обстоятельствах не допускать контакт вас с мужьями, опекунами и друзьями. За ними следят и стоило огромных усилий сохранить в тайне ваше место нахождения. Ради этого корабль, с которого вас переместили сюда был уничтожен… вместе со всеми, кто там был. Это война, нэра. Война на выживание нашего мира.
Оглушенная этим сообщением я даже не знала — что сказать. В голове было пусто, словно в размороженном холодильнике.
Влад сочувственно вздохнул:
— Если позволите… нэра..?
— А..? Говорите… — С трудом произнесли я сглатывая комок в горле.
— Насколько я знаю… по рассказам о нынешнем Наказующем… может быть вам станет легче… он не послал бы своих бойцов на смерть не поговорив с каждым отдельно… Это или не его инициатива, а Приказ Императора… или… бойцы САМИ вызвались вас сопровождать. Зная — что с ними будет!
— Но как же…?! — Мне стало так горько… — Я не достойна этого! Чтобы из-за меня!? Просто так!? На верную смерть!?
Истерика плавно набирала обороты.
Чуткие щупальца… как их… эсслипы… Выросли из пола и ласково шипя и обдувая моё зарёванное лицо, ластились к ногам.
Какие они, всё-таки, лАпушки!
— Раз так поступили, значит вы очень важны! — Непререкаемо отрезал Бионик. — Вам нельзя волноваться.
Вложенный в его слова смысл я поняла только тогда, когда почувствовала, что засыпаю.
— Вы мне… за это… ответите… — С трудом двигая немеющими губами, прошипела я.
— Я всегда отвечаю за всё, что выполня….
Более — ничего не слышала, провалившись в чернуюрыхлую темноту.
***
Вам приходилось просыпаться с острым желанием поквитаться с некоей определённой личностью?
Если нет, то вы меня не поймёте!
Правда, проведя ревизию проступков моих близких, я даже удивилась своей кровожадности. Потому что таких личностей, неожиданно, оказалось довольно много. Немного полежав и пофантазировав на тему — каааак я их буду садировать, успокоилась и даже повеселела. Всё же "мстя", особенно её вооброжаемое смакование — она как ничто другое улучшает настроение и самочувствие. И пусть месть была только в фантазиях! Всё равно — приятно!
"Но, пора и честь знать!" — Организм, проснувшись, тут же потребовал соблюдение и его прав.
Потянулась, сладко зевая и открыла глазки новому дню!
"Ага! Наивная! Где тот день?! С моим-то везением?!" — Возмутилась моя рациональная половинка.
Действительно…
Я, снова лежала в кроватке…
В своей комнате… гм… то есть в зале, который как бы комната.
Естественные надобности беременного организма надавили на меня в прямом и переносном смысле.
Дабы не случилось срама, резво потрусила в санблок, игнорируя мельтешащую вокруг меня гравиплатформочку и нарастающую резь в мочевом пузыре.
Добравшись до вожделенной комнаты — забыла обо всём на час. Ибо ровно столько времени я занималась своим организмом. Сильно возмущённым моим безответственным бездействием.
После, с видом скорбящей Императрицы, водрузила себя на платформочку и повелела ехать в столовую. Потому как не все обязанности перед своим организмом выполнила.
А полумер я не люблю.
В тихом, тёмном, гулком коридоре мы оказались одни…
Хихикнула потихоньку:
— Вот и снова те же грабли! Снова мой организм вышел из принудительного сна намного раньше ожидаемого времени. Интересно… кого мне за это благодарить? Не одного ли из моих малышей? А, детки? — Я погладила животик, одной рукой сильнее прижимаясь к тому месту, где было немного прохладнее. — Я никому не дам вам навредить.
