— У нас нет секретов от Шанталь! — Торопливо возразила дочь, — Шан, не уходи!
— Я, по-моему, ясно выразился. Нам. Надо. Поговорить. Наедине!
— Не смею вам мешать! — Поникшая девушка, сгорбившись, покинула комнату.
— Папа, — Дочь гневно сдвинула тонкие брови, — Ты оскорбил Шан! Они нам кров дали! Спасли! А ты… ты…
— От кого нас спасли? — Вздохнув, похлопал по холодной ладошке дочери, — Расскажи мне, а то я помню урывками…
— Всё началось, когда к нам в поместье прилетела та ужасная женщина в маске! С мерзким пауком! Тебя подарили ей! Потом она убила Старшую Мать-Госпожу! Тебя увезли! Эта страшная женщина делала с тобой страшные вещи! Не разрешала нам видеться с тобой. Готовила нас с сестрой к браку с арахнидами!
— Кто такая Шанталь? Я не помню таких на Меране. — Я намеренно проигнорировал рассказ дочери о некоей нэре.
— Они улетели с Мираны. Сразу после переворота. Чтобы помогать тем, кто пострадал от этой…
— Ты уверена в том, что они нам друзья?
— Да! Шан сказала, что нам надо подождать. Немного времени! И та женщина улетит далеко-далеко! Тебе будет труднее! Тебе нельзя покидать цокольный этаж. Иначе тебя найдут! А всех нас — убьют!
— Я сделаю то, что от нас ждут. Только успокойся. — Нежность к моей старшей дочери и гордость за то, что она такая умная и сильная, нахлынула как порыв ветра.
Но дочь отшатнулась от меня, осыпая гневными взглядами:
— Папа! Ты совсем забыл как надо себя вести в присутствиий Младшей Госпожи?! Отец, неужели ты действительно потерял память?!
— Прости, Младшая Госпожа, — Склонил голову, улыбаясь про себя, вспоминая как важно нашим девочкам привыкать к бремени власти. И учить их общению с мужчинами, тому — как ставить раба одним только взглядом на место, тоже была обязанность отца. — Можешь наказать меня за этот проступок.
Сквозь ресницы я наблюдал за дочерью.
Мои слова её обескуражили, более того — она так растерялась, что убежала из комнаты.
Моя такая взрослая, умная и такая глупенькая девочка! Лимари-кор обладают невероятным слухом. И этим качеством я собирался воспользоваться.
— Зачем ты убежала?! — Зашипела гадюкой Шанталь. Надо же… а внешне выглядит такой соблазнительно-невинной!
— Ты не понимаешь!? Он правда потерял память! Он забыл обо всём, что было после Мераны! Вы влили ему слишком большую дозу! — Если бы я не был уверен в том, что вторая шипящая гадюка — моя дочь, я бы подумал что это выясняют отношения две прожженые подельницы.
— А толку-то всё равно нет! Он инстинктивно отторгает меня! Мы пошли на огромные траты! Ты знаешь, сколько стоит тот материал, которым подавили его брачную татуировку?! Да на него космолёт купить можно! Ты помнишь наш договор?! Твой отец должен стать либо моей послушной марионеткой, либо зомбировать для нас женщин, чьи мужья занимают высокие посты! У нас мало времени. Его жена сейчас стала частью Живого оружия Древних. И стремительно улетает в сторону диких областей. В Империи наагатов и соседних государствах — послевоенная неразбериха! Именно сейчас мы можем как никогда до этого усилить наши позиции! Делай что хочешь! Но через три дня твой отец должен навязать мне соитие! Сам! Иначе… — Шанталь многозначительно замолчала.
— Я попытаюсь. Но… если он так и не проявит инициативу?!
"Ну, спасибо, дочь! Теперь я понял — как "искренне" ты меня любишь!"
— Ха-ха-ха… да не трясись ты так! Не один он у нас в работе! Если у него действительно "Золотая пыль" все мозги отшибла, то мы сделаем из него игрушку для Старейшины. Жить он будет… не скажу — что долго… но будет… А сейчас прикажи принести ему еды… Ну! Живее! После такой дозы он может умереть от истощения!
Голоса постепенно затихли. Видимо сообщницы отошли уже далеко.
А я поудобнее устроился и начал размышлять, игнорируя усиливающуюся слабость и головную боль.
Принесённый странным рабом обед съел до крошки. Еда была более чем простая. Именно так на Меране кормили приговорённых к списанию рабов.
Подождав, пока тот же раб заберёт грязную посуду, приступил к исполнению первой части плана призванного обрести затёртую память.
Выудив из складок застираного, но чистого постельного белья нож, внимательно его осмотрел. Что могу сказать — мне повезло. Это был не обычный столовый нож, а старый — кухонный. Он был достаточно острым для реализации моего плана.
Скрутив снятую наволочку жгутом, стиснул её зубами. Глубоко вдохнув, вогнал нож в границу между кожей и навареным на неё материалом. Шипя от боли, вспорол на редкость прочный материал. Зубами и свободной рукой отогнул кровоточащую пластину.
Поразительно! Я неплохо разбирался в лечении и в медицинских материалах. Но то, во что была завёрнута рука… Создавалось такое впечатление, что ткань живая и проросла в мою плоть сотнями тончайших нитей. Там, где она была оторвана, эти нити, словно корешки, слабо шевелились, стремясь друг к другу.
Где-то я такое уже видел… Вспомнить бы — где?!
На пике воодушевления, рванул ткань освобождая руку до локтя, а потом, не побоюсь этого слова — героическим рывком — сорвал её всю! Отбрасывая на пол. Где она скукожилась как пьявка, оторванная от тела. Ножом дотянулся до жуткого куска и подгрёб его под топчан.
Внимательно, словно видел в первые, рассмотрел руку.
Кожа кровоточила из сотен проколов, оставленных удалённой тканью.
Но удивило не это. А брачная татуировка! Она начиналась от запястья и завершалась выше локтя.
Провёл кончиками пальцев по выпуклому рисунку…
От картинки, представшей перед внутренным взором, едва не заорал.
Брачная татуировка снова и снова вбрасывала в мозг одну и ту же картинку — летящее в сверкающем пространстве многоногое чудовище, внутри которого, свернувшись комочком, лежала маленькая фигурка!
Моя жена!
Но я не помню о ней ничего! Хотя… на пустом месте брачная татуировка у лимари-кор не появляется!
Рассуждаем… Меня ей, со слов дочери, подарили. Значит… а вот ничего это не значит! Разве что… только очень могущественная Высокородная может так запугать моих хозяек. И она же, по словам Сейты совершила государственный переворот на Меране. И она же, опять же со слов дочери — сейчас улетает… куда-то… во внешие дикие территории…
Что делать?!
Ответ простой!
Не ждать, когда меня сделают безвольной марионеткой и отдадут забавляться очередной госпоже. А уже сейчас уходить. Дверь не заперта, дабы дать иллюзию свободы. Интересно — почему они так сделали?! Скоре всего потому, что я слишком слаб и должен таковым был и остаться. А слаб я был из-за гроховой тряпки!
Повозившись в постели, к немалому своему удивлению понял — как только избавился от этой мерзости — силы возвратились ко мне почти полностью.
