Рывком распахивается дверка и меня вытаскиваяют в узкий закуток.
"Ого! Нагини! Все — как одна — Высокородные, красивые, с мёртвыми глазами и коротко отрезанными волосами. Зачем я им?"
— Ты — Морис?! — То ли спрашивает, то ли утверждает одна из трёх. С нашивками высокого командного состава. Похожие нашивки носила Средняя сестра Старейшины. Министр обороны Маору.
— Я, Высокородная. — Склоняю голову, но вижу огонёк женского интереса, появившийся в её глазах. Зверь разражённо рычит. Его все женщины выводят из равновесия.
— Ты летишь с нами. Отведите пленника в гостевую каюту флагмана. Эти корветы перегнать на вспомогательный крейсер. У нас мало времени. — Распоряжается старшая по званию.
Мы выходим в коридор. Там лежат тела. И их смерть не вызывает сомнений — отравлены!
Переходим в грозный штурмовой челнок и на нём перелетаем на флагман. Меня провожают на офицерский этаж и, грубо втолкнув в каюту, блокируют выход.
Всё… Пока длится полёт, а это около декады, никто меня не навещает. Судя по тому, что регулярно отрубаюсь по вечерам — либо в пищу, либо в воздух добавляют снотворное.
Сегодня, наконец-то, индикатор поменял цвет. Дверь открыта.
И в неё входят карианец в боевой трансформации и гигантский паук. Арх? Но они подчиняются только Старшим самкам. Арханам!
— Привет, брат! — Тепло приветствует меня штурмовик.
— Морис расстроил Сета! — С ходу обвиняет меня арх. Знать бы — чем я кого ещё расстроил!
— Я не понимаю… Простите… но я не помню вас! — Я злюсь, а мой Зверь радостно урчит.
— Мы за тобой. Пошли. Наказующий сам всё объяснит. — Карианец, снова становясь смертоносной машиной указывает на выход.
— Я никуда не пойду! — Страх за Мию срывает вбитое послушание. — Моя младшая дочь в опасности! Да и старшая под влиянием! Сначала спасите моих детей!
— Что-то ты не спрашиваешшшшь о третьей дочери! — Сдерживаясь, рычит карианец.
— Сету не нравится такой Морис! — Заявляет арх.
— Ты. Сейчас. Идёшь. С нами. — Карианцу всё труднее становится внятно говорить. Даже нагини отшатываются и отходят подальше. — Есссли надо, Сет тебя парализует, а я донесу. Без вариантов!
Спорить бесполезно. Иду с ними.
И тут… на нашем пути встаёт командор нагинь.
— Командор, — Она насмешливо наклоняет голову в приветствии, — Позвольте лимари прийти в себя. Оставьте его у нас на декаду и …
— При всём уважении к вам, командор Тамис, я не стану слушать то, что может разгневать Императоров. Пропустите нас. Не надо усложнять и так непростую ситуацию.
— Вы атакуете меня, командор?! — Усмехается прекрасная воительница.
— А вы в этом сомневаетесь?! — Карианец снова собран и спокоен. — Его Величество лично уточнил, что к вам надо относиться как и к остальным штурмовикам.
— Уже — нет! — Нагиня отходит к стене. Усмешка меркнет на её прекрасном лице. Глаза снова становятся мёртвыми стекляшками.
Перелёт… Странная встреча с наагатами, которые, как я понимаю, являются супругами той же женщины, что и я. Да ещё и ребёнок у меня есть. Младенец… Дочка… А я совершенно ничего не помню! Как ни странно — то, что я не помню ребёка — выводило из равновесия меня. А то, что не помню жену — бесило Зверя.
Я совсем не обиделся на наагата. Напротив, мне было стыдно за то, что ничего не помню о таинственной женщине нас объединившей. Зверь затаился. Вот кто всерьёз разозлился. На меня. И как оправдаться — я не знал.
После разговора, больше напоинающего допрос, Наказующий исчез из каюты. Тоже отправился "спускать пар". Предварительно предупредив меня о том, что мы все — побратимы. И все будем жить в одной каюте. Потому как спасти жену можем только все вместе.
Я поинтересовался — могу ли пойти с ним. Наагат, цедя слова сквозь проступившие ядовитые клыки отсоветовал. С той же формулировкой — "он тоже не железный"!
Подумав, я пошел в санблок, с наслаждением отмывшись там от грязи и мерзкого привкуса наркотика. Одев чистый комбинезон, вышел в гостиную. Где меня уже ждали.
Молоденький парнишка-карианец, мучительно серея, сообщил что ему поручено обо мне заботиться. И обед уже на столе.
На резонный вопрос — почему обед только для меня, снова посерев, ответил — пока вы не станете нормальным.
Поблагодарив, поел.
А потом попросил юнгу принести инфокристаллы, где я могу увидеть нашу супругу.
Парень, собрав грязную посуду, стремглав умчался, на ходу бросив, что спросит разрешение на это у принца.
Опустившись в кресло, позвал Зверя. Но он отгородился, недовольно ворча.
Что ж…. придётся самому!
Глубоко вдохнув, сосредоточился на брачной татуировке. Сначала от неё распространилось тепло. А потом на меня обрушился водопад образов. И везде присутствовала невысокая, хрупкая женщина в маске отшельницы и с телом испещрённым шрамами.
— Не может быть! — Я схватился за голову.
Теперь я понимаю — почему так гневаются те, кто называет себя моими побратимами! Эта женщина согрела душу раба с Маори! Благодаря ей моя вторая ипостась стала полноценной. И моих старших дочерей она была готова принять. И приняла бы! И дала бы им то тепло материнской любви, которого лишены все наследницы кланов. Она всё понимала. И всё прощала! А моя Сейта поступила так подло! Теперь я уже не сомневался в том, что она добровольно пошла на сговор с сакотами. Я всё понимал! Запоминая образы и связывая их… Но вспомнить — не мог! Очень хотелось биться головой о стену.
— Ты о чём?! — Из водоворота образов и рассуждений меня вырвал агрессивный голос того наагата, которого все называют принцем.
— Что?! — Не понял я.
— Ты сказал: "Не может быть"! О чём ты?! Вспомнил нащу супругу?! И она в твоих воспоминаниях оказалась совсем не красавицей?!
Я онемел от этого предположения. Так онемел, что не мог издать ни звука. Только мотал головой.
— Шат, прекрати. — Спокойный голос карианца погасил огонёк безумия, разгорающийся в сиреневых очах принца. — Поставь себя на его место! Ты никого не узнаёшь. Твоя старшая обожаемая дочь сделала всё, чтобы сдать тебя сакотам. Ты не знаешь где младший ребёнок. И узнаёшь, что есть у тебя третья дочка. И супруга, весьма далёкая от классических канонов красоты. Мы — побратимы! Мы должны помогать друг другу. А не доводить до срыва. Ведь именно этого добиваются наши враги!
— Благодарю вас, командор, — Я встал и поклонился.
Этот карианец покорял. Тактичностью, честностью, силой и… милосердием!
— Не стоит, брат.
— Стоит. — Я упрямо мотнул головой. — Я правда в растерянности. Образы, которые мне являются, ещё сильнее меня запутывают и оставляют чувство вины.
