– Иди за помощью!
– Ты задохнешься!
– Сэт, иди! – зарычал Джерри, напрягаясь изо всех сил. Голова раскалывалась, в горле начало першить от гари. – Я не выдержу!
Сэт метнул на него полный ужаса взгляд и выбежал из домика. Джерри вернул руку на место, пожар вспыхнул с той же силой, а голова слегка прояснилась.
Джерри сглотнул стоящий в горле комок и закашлялся.
– Живи, – зашептал он. – Умоляю, тебя! Живи! Лина, я люблю тебя!
Он чувствовал в себе эту силу всегда, но боялся быть не таким как все, особенным. Он напряг руки, сконцентрировав в них всю свою любовь к этой девушке. Да, он любил ее! И он сможет спасти ее, если продержится до приезда скорой. Из уголка глаз скатилась слеза. Было физически тяжело это делать. На лбу и на руках вылезли вены. Может если б он знал, как управлять силой было бы легче. Но сейчас она сама управляла им, стоило только спустить ее с поводка. Лина была жива это самое главное. А он потерпит. Джерри сжал зубы и не отпускал трясущиеся крупной дрожью руки.
Последствия
***
Муха сделала еще один круг по потолку, пересекла трещину, и направилась в угол, сменив траекторию. Джерри наблюдал за ней уже очень долго, мог в подробностях описать ее повадки. Сначала пара кругов по потолку, потереть лапки в дальнем углу, потом несколько виражей по комнате, приземление на лице Джерри и опять все сначала. Он лежал на жестком полу, в джинсовке, грязных ботинках, с руками перепачканными кровью Лины. Думать, об этом не хотелось, сейчас проще было следить за жалкой мухой, у которой в жизни все намного проще.
Вот бы его тоже кто–то прихлопнул тапком, желательно, сразу после рождения. Не пришлось бы все это переживать.
Но мысли настойчиво просачивались в сознание.
Сэт ушел за помощью. Джерри остался один на один с трупом ведьмы и Линой в почти таком же состоянии. Ее дыхание становилось все тяжелее. Кровь потихоньку просачивалась. Джерри непрерывно кашлял и не чувствовал рук. Они тряслись, а из глаз катились слезы. Скорая помощь быстро приехала к дому Лины, но дальше им пришлось пробираться пешком через лес с носилками и оборудованием. Когда они пришли к охотничьему домику, сердце девушки еще слабо билось. Они еле–еле оттащили детектива от Лины.
Как добрался до дома, Джерри не помнил. Вроде Сэт шел с ним. В голове отложились только отдельные кадры. Дверь заливают пеной, наверное, приехали и пожарные. Или простые жители города принесли огнетушитель. Деревья за хижиной повалены, будто здесь действительно прошел ураган. Лину укладывают на носилки, вставляют трубку для интубации – сама она больше не дышит. Какой–то врач пытается одеть ему кислородную маску, но Джерри отмахивается. Кроссовки на лесной тропе. Деревья, деревья… Джерри падает на ковер гостиной лицом вниз.
Теперь он лежал на спине. Руки до сих пор ломило, пальцы не хотели сгибаться. Хотя прошло уже больше суток, судя по движению света. Пока он лежал, то проваливаясь в забытье, то просыпаясь, наступил рассвет и снова стемнело. Теперь солнце светило прямо на него. Вероятно, полдень. Уже наступил вторник. Неоднократно звонил телефон, пока не разрядился. Но Джерри не мог заставить себя поднять трубку. Если они скажут, что Лина умерла, он это не переживет. На тумбочке для этой цели лежал пистолет, Сэт бережно уложил его на салфетку. Кобура все еще была на Джерри, он только сейчас это почувствовал. Детектив всегда презирал людей, решившихся на самоубийство, за слабость и неспособность самим разобраться со своими проблемами. Но теперь он, кажется, мог их понять. Ученые много узнали о человеческом организме, сколько он может прожить без воды и еды, какую температуру и давление выдержать… Но сколько может вынести человеческое сердце? Этот вопрос так и оставался загадкой.
Из внешних уголков глаз безотчетно катились слезы.
Он поднял руки. С виду обыкновенные кривоватые пальцы, откуда в них все это и зачем. На запястье все еще темнели наспех намалеванные рунические символы. Джерри плюнул на пальцы другой руки и начал тереть рисунок, пока не стало больно. Рука покраснела, ручка размазалась синим пятном, запачкав руку еще сильнее, если такое возможно. Он стер слезы и уронил руки на ковер. Муха заходила на очередной вираж.
– Джерри! – заорал Сэт с порога. Детектив не пошевелился.
Напарник заглянул в гостиную и позвал снова:
– Джерри, ты слышишь?
– Зря ты выстрелил, – тихо сказал он и медленно прикрыл глаза.
– Прости… – Сэт прикусил губу. – Я понимаю, она твоя мать, но должен был что–то сделать. Ну, хочешь, врежь мне!
– Моя мать умерла, но давным–давно, и, к счастью, не от моей руки. И не от твоей. – Муха скрылась, теперь взгляд бесцельно блуждал по узору обоев. – Надо было как–то по–другому. Она отпустила ее, когда я был не готов. Теперь Лина умрет…
Сэт заметно выдохнул:
– Так я за этим и пришёл. Она очнулась!
Джерри услышал тихие шаги, и улыбающееся от уха до уха лицо Сэта закрыло собой потолок.
– Очнулась, Джерри! Лина очнулась! Ты спас ее! – напарник с силой хлопнул его по плечу. – Ты чертов герой!
До Джерри медленно доходил смысл его слов. Жива! Он вскочил. Головокружение от долгого лежания, голода и тяжких мыслей заставило его пошатнуться, но он устоял, ухватившись за друга.
– Слушай, я тебе врежу, если еще раз назовешь ее моей матерью! Она мне никто!
– Я понял, – Сэт, защищаясь, поднял руки. – Ты руки–то хоть помой, прежде чем мчаться в больницу…
Но Джерри уже выскочил за дверь.
***
Лина очнулась. Глаза слипались, она медленно моргала. Яркий свет больничной палаты ослеплял.
– Как зовут? – спросил неизвестный голос.
– Лина, – еле ворочая языком, произнесла она.
– Все хорошо, – сообщил тот же голос.
Над головой возникла голова мамы:
– Доченька моя, ты проснулась. Я так боялась за тебя.
– Что со мной?
– Тебе зашили рану. Теперь все будет хорошо. Полиция успела вовремя. Ты что–то помнишь?
– Эстер.
У мамы скатилась слеза. Мерно попискивали аппараты, пахло антисептиками. Лина медленно, с трудом приподняла руку, почувствовала сжимающий указательный палец пульсоксиметр и устало уронила руку на кровать. Мама аккуратно погладила дочь по ладони и зашептала что–то успокаивающее. Лина провалилась в сон.
Когда она снова проснулась, сил было значительно больше. Хотя бы глаза могли находиться открытыми. Палату заливал солнечный свет. Родители сидели рядом.
– Привет, – улыбнулась Лина. – Я хочу посмотреть на шрам!
Родители переглянулись.
– Я позову врача, – сказал папа.
Мама подсела ближе:
