Мимо Фэй проплыли резные кресла, обитые золотистой парчой, и изящная кованая беседка, поставленная в центре фойе. Внутри за белоснежным роялем устроился музыкант, весь вечер наигрывающий приятные ненавязчивые мелодии.
Фредерик стоял вместе с Винсентом и Офелией, и едва к ним подошла Фэй, Винсент спросил:
– Санса или Дейенерис?
– Серьезно? Джейме, конечно.
– Ох, женщины, – закатил глаза Винсента. – Но он в любом случае не может стать королем.
– Просто никому не нравится твоя Санса, – язвительно сказал Фредерик.
– Зато обе актрисы британки, так что я согласен на ничью.
– Рада, что вы обсуждаете не погоду, – улыбнулась Фэй. – Или политику.
Винсент ответил:
– Однажды леди Изабелла пыталась беседовать с нами о политике. Я заявил, что я за Императора.
– Какого Императора?
– Галактического, конечно же.
– Подозреваю, леди Изабелла юмора не оценила.
– Нет. Похоже, она не фанатка «Звездных войн».
Сегодня Фэй успела мельком увидеть разодетую в шикарное вечернее платье леди Изабеллу. Оставалось только удивляться, как ее тонкая шея не хрустнула под таким количеством драгоценных камней. Но ее можно было представить, скорее, на скачках в невообразимой шляпке, нежели перед экраном с фильмом.
Винсент поболтал шампанским в своем бокале – судя по тому, как мало осталось пузырьков, бокал тот же самый, который официант дал ему, едва Уэйнфилды зашли в зал.
– Пойду поищу что-нибудь покрепче.
– Это же леди Изабелла, – сказал Фредерик. – Ничего тут больше нет.
– У нее нет. А вот у Мэйси, уверен, есть тайная фляжка. Иначе она бы сюда не пришла. К тому же, она обещала мне книгу по вуду.
И Винсент стремительно исчез, в поисках неведомой Мэйси, которая нравилась Фэй уже по одному описанию.
– Что за странное имя, Мэйси? – удивилась Офелия. – Кто она?
– Актриса. Вообще-то ее зовут Маргарет, но полное имя она терпеть не может.
На официальном приеме обязательным условием стали смокинги и вечерние платья, что по началу привело и Фэй, и Офелию в замешательство. Последняя, в отличие от сестры, еще и не умела носить каблуки, так что впала в легкую панику, пока ей не подобрали светлое невесомое платье, под которым обувь вообще не была видна.
Как и следовало ожидать, на Фредерике смокинг смотрелся отлично, как будто он в нем родился. Винсент хотел выбрать пиджак с принтом из мертвых мотыльков, но в итоге, смирился и тоже предпочел смокинг темного, винного цвета. Как ни странно, подобная одежда ему шла. Правда, серьгу в виде миниатюрного креста он из уха не вынул. Да и очки оставил.
– На самом деле, шампанское отличное, – сказал Фредерик и как будто в подтверждение глотнул из своего бокала, – хотя меня невероятно раздражают канапе.
– Почему? – удивилась Фэй.
– Не знаю. Они просто… странные.
– Некоторые из них я бы назвала несъедобными, – сказала Офелия.
– Только не говори этого рядом с леди Изабеллой! Такой удар по ее самолюбию, она-то наверняка выписала повара из Парижа.
– Что не значит, он хороший.
– На подобных мероприятиях вообще не важно, на сколько что хорошо.
– Поэтому вы взяли сюда нас, – улыбнулась Офелия, – чтобы не одним страдать.
– Что-то вроде того. Я…
Но Офелия не дала ему договорить. Она быстро взяла Фредерика под руку:
– Она прямо по курсу.
– Пошли отсюда.
Фэй могла не оборачиваться: она знала, речь идет о леди Изабелле. Хотя основной журнал братьев Уэйнфилдов позиционировался как мужской, в нем писали и о бизнесе, и о стиле… и существовал литературный раздел, где публиковали самые смелые вещи. Леди Изабелла активно настаивала на том, чтобы Уэйнфилды ознакомились с опусом ее племянника, а те как могли старались от нее отвязаться. Тем более, как знала Фэй, на следующие несколько номеров были запланированы отрывки из эротического романа о Джеке Потрошителе за авторством какого-то американца.
Офелия с Фредериком постарались как можно быстрее исчезнуть в толпе, а Фэй отправилась на поиски Винсента. Как она и подозревала, нашла его в одном из темных углов, где он устроился на диване и потягивал что-то из бокала – судя по отсутствию пузырьков, уже не шампанское.
Фэй присела рядом:
– А Кросби сегодня здесь?
– Ты хочешь спросить, здесь ли Анабель? Так сразу и спрашивай.
– Хорошо. Они здесь?
– Должны быть. Но не знаю, не видел. Хотя в Кросби не сомневаюсь, вряд ли он сейчас пропустит хоть один прием.
– И почему он так хочет ваш журнал…
– …когда у них есть собственный «Эсквайр»? – улыбнулся Винсент. – Думаю, потому что Линдон жаждет сделать свое, не связанное с делами отца.
– Думаешь, у него получится?
– Понятия не имею. Но он упорный.
– Он упертый, как ты!
Винсент пожал плечами и предложил Фэй свой бокал.
– Не хочешь попробовать?
– Вижу, ты нашел Мэйси.
– И она была весьма любезна.
– Нет, боюсь, не рискну.
– Ну, дело твое.
И Винсент залпом допил все, что было в бокале. Когда они ехали на прием, он сказал, что только так и можно пережить подобные мероприятия: выискивая нормальных людей и переходя от одного из них к другому. Пока не истечет положенное время, и можно будет незаметно уйти.
– Винсент Уэйнфилд! Наконец-то.
Рядом с ними остановилась эффектная блондинка, в которой Фэй узнала Элеонору, дочь леди Изабеллы. Хотя девушка прославилась собственными вечеринками, ничуть не похожими на приемы матери, сегодня она оделась в строгое темное платье.
– Элеонора.
Винсент поднялся ей навстречу. Элеонора держала дымящуюся сигарету без фильтра, а другую руку привычным движением протянула Уэйнфилду. Тот прикоснулся губами к ладони в атласной перчатке.
– О, как всегда, настоящий джентльмен. Можно и немного наградить.
Она протянула ему сигарету, не выпуская из рук, и Винсент затянулся – только в этот момент Фэй поняла, что вряд ли там табак.
– Будь другом, Винсент, принеси дамам шампанское.
– Как много пожеланий, леди Роузвуд.
– Ох, только не надо меня так называть!
– Фэй? – Винсент повернулся к ней.
– Да, почему бы и нет.
Правда, Фэй не поняла, согласилась она на шампанское или на что-то иное. Пока Винсент исчез в толпе, Эленора уселась рядом с Фэй и предложила сигарету и ей. Помедлив мгновение, Фэй все-таки попробовала. Сладковатый вкус действительно не принадлежал табаку.
