– Наконец-то! – улыбнулся он. – Прошу прощения за столь поздний визит, но мы действительно долго пытались отыскать дом. Возможно, вы меня не помните…
– Помню, – улыбнулась Мари. – Винсент Уэйнфилд. Пальто идет вам куда больше одежды из клиники.
На фоне гостей она ощутила себя сельской простушкой, поэтому тут же спохватилась и вспомнила о хороших манерах. Она торопливо посторонилась, чтобы представить гостям жениха.
– А это Мартин, я про него рассказывала.
При взгляде на хмурого Мартина брови Винсента взлетели вверх, и он без приглашения шагнул вперед. Мари успела только взвизгнуть, когда кулак Винсента ударил Мартина в челюсть.
Мари нервно сцепляла и расцепляла пальцы – усилием воли она приказала себе остановиться, но все равно ощущала себя крайне неуверенно.
Они все уселись в маленькой гостиной Мари, и казалось, она единственная, кто ничего не понимает и нервничает. Винсент вновь надел очки и спокойно смотрел на Мартина во втором кресле. Тот потирал челюсть, но молчал. Девушка, которая представилась сестрой Винсента, тоже оставалась спокойна, как будто ее брат каждый день давал кому-то по лицу. Она сидела на диване рядом с Мари.
– Хорошо, не сломал, – пробормотал Мартин. – Псих…
– Хотел бы – сломал, – ответил Винсент. – Я умею бить людей. Но хочу, чтобы ты кое-что рассказал.
– Мне нечего рассказывать.
– Значит, мало получил.
Мари не знала, то ли ей подойти к Мартину, то ли не стоит – но она точно знала, что хочет знать, что вообще происходит. Ей нравился ее бывший пациент, но она не звала его в гости, особенно чтобы тот бил ее жениха.
– Может, кто-нибудь объяснит, что творится?
Винсент не отрывал взгляда от Мартина, но ответил:
– Когда я начал искать Лиллиан Уэйнфилд, меня внезапно нашел человек. И заявил, что он работал в Хартвуд Хилле, и она была там.
– Я не соврал, – отозвался Мартин.
– О Лиллиан. Но ты же никогда не работал в клинике. Я навел справки о том вымышленном имени, что ты назвал.
– Может, я не хотел говорить своего.
Мари с удивлением посмотрела на Мартина: она лучше многих знала, что тот, конечно же, никогда не работал в Хартвуд Хилле. Он все время сразу после колледжа провел в адвокатской конторе.
– Твой лепет был смешным, – продолжал Винсент. – Но ты очень хотел, чтобы я поехал в Хартвуд Хилл. Твои «намеки» были не слишком правдоподобны. Ты хотел, чтобы я приехал в клинику, а вовсе не сообщал о Лиллиан.
– Эй, я…
– Каждый день я слушаю пиарщиков и маркетологов. И поверь, чем бы ты ни занимался на самом деле, не иди в эту сферу.
– Но Лиллиан действительно была в Хартвуд Хилле.
– Да, – согласился Винсент. – Поэтому вдвойне не понимаю, зачем было так стараться, чтобы я поехал.
– Он не знал наверняка.
Что-то в позе Винсент неуловимо изменилось, так что у Мари невольно поползли мурашки. Что-то в позе Винсента стало угрожающим.
– Выкладывай все, – негромко сказал он.
Поежившись, Мартин вздохнул. И Мари была готова поспорить, он тоже ощутил угрозу. И решил, что оно того не стоит.
– Меня попросили, – сказал Мартин. – Я всего лишь должен был приехать к одному из Уэйнфилдов и рассказать о Лиллиан. И сделать все, чтобы он поехал в Хартвуд Хилл.
– И кто тебя «попросил»?
– Доктор Стивенсон. Узнал, что Уэйнфилды ищут родственницу, и я всего лишь должен был убедиться, что вы узнаете, где она была в последний раз, и приедете туда. Кажется, доктор Стивенсон хотел, чтобы кто-то из вас непременно приехал в Хартвуд Хилл.
– Зачем?
– Я не знаю. Не спрашивал. Он просто заплатил мне.
С изумлением Мари смотрела на Мартина. Он частенько забирал ее с работы, и пару раз действительно встречался с доктором Стивенсоном. Но она понятия не имела, что у них были какие-то дела.
Винсент сцепил руки, как будто о чем-то задумавшись, а Мари растерянно сказала:
– Мартин, но почему ты мне ничего не сказал?
– Стивенсон не хотел, чтобы кто-то знал. Поэтому и попросил, считая, что меня-то никто не узнает.
Он вновь потер челюсть и со злостью посмотрел на Уэйнфилда, как будто говоря: кто же знал, что он сюда притащится.
– Все равно не понимаю, – пробормотал Винсент, – зачем кого-то просить – я бы и так приехал, узнав про Лиллиан.
– Потому что он тебя не знал, – подала голос Анабель.
– Что?
– Доктор Стивенсон не знал ни тебя, ни Фредерика. А он хотел действовать наверняка, чтобы кто-то из вас точно приехал в клинику. Похоже, попросить кого-то первым делом пришло ему в голову и показалось удачной идеей. Вряд ли он считал письмо достаточным, а сам «светиться» не хотел.
– Но зачем нас заманивать?
– А что он ответил про Лиллиан? Когда ты приехал в первый раз.
– Ничего.
– Вот именно. Он хотел, чтобы вы возвращались. Правда, вряд ли рассчитывал, что ты вернешься в качестве пациента.
Мари не могла быть уверена из-за темных очков, но ей показалось, Винсент нахмурился. Он повернул голову и наконец-то в упор посмотрел на Мари:
– По правде говоря, именно из-за этого я приехал. Хотел расспросить о Стивенсоне. Правда, теперь предпочел бы наедине.
Темные стекла его очков повернулись в сторону Мартина, но тот не спешил уходить.
– Мартин, – сказала Мари, – ты не оставишь нас?
– Тебя с этими психами? Ни за что.
– Мартин. Пожалуйста. Поговорим завтра.
Он пробормотал что-то неразборчивое, невольно прикоснувшись к челюсти, но спорить не стал. Когда за ним захлопнулась входная дверь, Мари наконец-то не выдержала. Нервно поднявшись, она походила туда-сюда, а потом устремилась к чайнику и налила три полных чашки. Она успела взять две, когда рядом оказалась Анабель и сама забрала третью.
Винсент благодарно кивнул, принимая чай, и сказал:
– Если здесь можно сделать свет не таким ярким, я бы с удовольствием снял дурацкие очки.
Когда Мари приглушила свет и уселась с чаем на место, еще хранившее тепло Мартина, Винсент действительно снял очки и потер глаза. Теперь он вовсе не выглядел угрожающим, но Мари сомневалась, что дело в темных стеклах.
– Сначала я хотел поблагодарить тебя, – сказал Винсент. – Ты была добра там, в Хартвуд Хилле. И без тебя я бы не смог сбежать.
– Ты угрожал мне.
– Сомневаюсь, что я был самым страшным психом, которого ты видела, – он улыбнулся, и Мари окончательно почувствовала себя уютно в компании Винсента. – Но прости, что пришлось усыпить тебя.
